"Шарль Сорель. Правдивое комическое жизнеописание Франсиона " - читать интересную книгу автора

камзола, и, задрав рубаху, вошел в воду до пупа; затем, тотчас же выйдя
оттуда и выбив огонь из кремня, зажег небольшую свечу и, обойдя с ней трижды
вокруг бадьи, кинул ее в воду, где она и потухла. После этого бросил он туда
некоторое количество какого-то порошка, принесенного им в бумаге, и принялся
изрыгать разные дикие и странные словеса, коих у него был полон рот, но
произносил их не до конца, а бормотал, как старая рассвирепевшая обезьяна,
ибо продрог от холода, несмотря на то, что близилась летняя пора. Совершив
это таинство, стал он купаться и весьма тщательно обмыл все тело без всякого
исключения. Затем он вышел из бадьи, вытерся и оделся, а пока он подымался
до края рва, все жесты его и слова обличали одно только довольство.
- Вот и покончено с большей частью работы, - сказал он. - Дай бог, не
хуже поработать и на супружеском ложе; мне остается еще два-три заклинания
ко сеем силам мира, и все, что мне приказали, будет исполнено. А затем
посмотрим, могу ли и я отведать тех радостей, коими наслаждается большинство
людей. Ах, Лорета, - продолжал он, повернувшись к замку, - поистине, ты не
станешь больше упрекать меня по ночам и говорить, что я только дрыхну да
храплю и ни на что более не пригоден. Тело мое не будет уже валяться подле
тебя на постели, как чурбан; отныне сделается оно таким могучим, что доведет
тебя до усталости, и ты принуждена будешь сказать, ласково отпихивая меня
руками: "Ах, сердце мое! ах, жизнь моя! на сей раз довольно". Сколь приятно
будет мне слышать от тебя такие сладостные слова взамен тех суровых речей,
коими ты обычно меня угощаешь.
Промолвив это, вошел он в обширную леваду, поросшую всевозможными
деревьями, и развязал там узел, принесенный им из дому. В нем оказалась
длинная черная сутана, каковую он накинул поверх халата; вынув оттуда также
деревенский капюшон, он надел его на голову и закрыл лицо пришитой к
капюшону маской из той же материи. Облачившись в это смехотворное одеяние,
точно вздумал представлять фарс, старикашка снова принялся за магические
манипуляции, полагая, что таким способом добьется осуществления своего
намерения.
При помощи палки с железным наконечником начертил он круг внутри
треугольника, но как только собрался вступить в середину, то задрожал всем
телом: такой страх обуял его при мысли, что вскоре перед ним предстанут
бесы. Он непременно осенил бы себя крестным знамением, если бы тот, кто
no-святил его в практику этих суеверий, не запретил ему прибегать к сему
спасительному средству при данной оказии и не обучил его нескольким словам
для защиты от всяческих нападений злых духов. Страстное желание окончить
свое предприятие побуждало его пренебречь всеми соображениями и заставило
под конец стать на колени посреди круга, повернувшись лицом к западу.
- О демоны, ведающие любострастие, вселяющие а нас плотские вожделения
по собственной прихоти и дающие нам возможность их удовлетворять, - произнес
он довольно громким голосом, - заклинаю вас именем той высшей власти, от
коей вы зависите, и прошу помочь мне везде и во всем, а особливо наделить
меня такой мощью в любовном деле, какой обладает молодой человек лет
тридцати пяти или около того. Если вы это исполните, то я дам вам такую
награду, что вы останетесь мною довольны.
После того призвал он несколько раз Асмодея, а затем умолк, выжидая,
что за сим воспоследует. Неподалеку раздался шум; он услыхал вой и грохот
сталкивающихся камней, а затем стук, словно кто-то колотил по веткам
деревьев. Тут ужас всецело овладел его, душой, и осмелюсь поклясться, что он