"Орест Михайлович Сомов. Матушка и сынок" - читать интересную книгу автора

несправе дливостию людей.
Откройся мне, о милый сын натуры! Что сладкое твой окропило взор? мог
бы спросить у него сочувствующий ему сентиментальный поэт или
путешественник, увидя на глазах его слезы, слезы чувства живого и доброго,
исторгнутые чтением жалостных приключений, коими заунывные наши
Стерно-Вертеры долго и безжалостно терзали тоскливые сердца своих
читателей.
Это различие во вкусах матери и сына наложило печать свою на самые их
поступки, и даже на семейственные их отношения друг к другу. Маргарита
Савишна во всем изъявляла твердую волю, решительность и некоторое величавое
упорство; Валерий Терентьевич, напротив, считал себя существом чисто
страдательным, покорнейшим слугою обстоятельств и чужой воли. Диво ли, что
мать совершенно овладела им? и если от этой противоположности понятий и
целей не происходило у них до сей поры домашних несогласий, то причиною тому
было убеждение Валерия Терентьевича, что он создан для того, чтобы страдать,
чтобы люди и введенный ими порядок враждовали с ним и подчиняли его своему
игу; словом, что он несчастный, нелюбимый сын природы и родился для
меланхолии, безответной грусти и слез.
Таким образом, когда по совершении Валерию девятнадцати лет матушка
объявила ему, что он должен путешествовать, и по крайней мере года четыре, -
он беспрекословно уложил в чемоданы белье, платье и книги свои, сел в
коляску с старым камердинером отца своего Трофимом Чучиным и отправился куда
глаза глядят. Нужно прибавить, что Трофим Чучин, произведенный Маргаритою
Савишною в походные менторы ее сына, был старик себе на уме, особливо же в
высшей степени одарен был общею почти способностию русских слуг:
подсматривать и подслушивать, что делают господа их. Кроме того, он был
расторопен, скромен, усерден (в особенности к барыне, которую всегда и все
признавали главою дома) и верен - когда дело не доходило до денег. Он принял
от Маргариты Савишны некоторые тайные наставления и шкатулку с предписанием:
выдавать из нее Валерию Терентьевичу по его требованию, ио ие более
полусотни червонцев разом, и вести путевые и прочие расходы. В заключение
всего ему было обещано, что если он благополучно совершит путешествие с
молодым своим барином и представит его обратно подобру-поздорову, то будет
награжден по заслугам и даже получит отпускную на волю. Сколько причин для
сметливого старика служить и прямить Маргарите Савишне, и какое обширное
поле для его небескорыстной расчетливости!
Из одного уездного города той же губернии, в которой Маргарита Савишна
пребывала здраво (говоря поэтическим языком Тредьяковского), получила она от
сына своего письмо следующего содержания:
"Дражайшая родительница! Милостивая государыня, матушка Маргарита
Савишна!
Еще я странствую под отечественным небом, в нежных объятиях сладостного
воздуха родины, хотя и совершил уже значительный переезд, а именно почти
шестьдесят верст от колыбели лучших дней моей жизни и свидетеля первых моих
восторгов, села Закурихина. Благословляю сей мирный приют моего детства и
посвящаю ему от сердца капли благородных слез!.. Оставляю на минуту перо...
Сердце мое сжалось: какая-то мрачная тоска завивается в нем... и письмо сие,
омытое моими слезами... Но поглощу в себе сие чувство безотрадной грусти и
стану продолжать далее.
Мы выехали из Закурихина под благоприятнейшими предвестиями: солнце