"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

- Ты должен был знать, ты хвастался, что хорошо знаешь московитов,
говорил канцлеру о здешних порядках, что хорошо было бы, если б в
Копенгагене были такие... Да что мне с тобой разговаривать! Погубил ты
меня, да и не меня одного, а всех людей моих. Хорошую службу сослужил ты
королю! Изменник! Предатель! Вон с глаз моих! Не то я за себя не
отвечаю...
Королевич бешено поднялся с лавки, на которой лежал. Еще две-три
минуты, и, может быть, он убил бы Марселиса, такое в нем клокотало
бешенство, такое душило отчаяние.


IV

Когда Марселис, бледный и трепещущий, пробирался к выходу, его
остановил один из молодых людей, приближенных к королевичу, по имени
Генрих Кранен, и увел его в сад.
- Слышали ли вы, какое несчастье у нас вчера случилось? - спросил он.
- Да как же, знаю, знаю! - ответил Марселис. - Принц во всем меня
винит, а я тут при чем? Видит Бог, хотел все к общему удовольствию
устроить, только и думал о том, как бы исполнить желание его королевского
величества, как бы способствовать счастливой жизни принца. Я сам теперь
почитаю себя несчастнейшим в мире человеком и придумать не могу, как выйти
из этих прискорбных обстоятельств...
- Да нет, - перебил его молодой человек, - видно, не знаете вы беды
нашей! Как вы застали принца? Протянул он вам руку?
- Нет, - вздохнул Марселис, - он не считает меня достойным этой
чести.
- Да кабы и считал достойным, а руки все же бы не протянул, сильно
болит она у него.
- А почему?
Марселис еще не понимал, в чем дело, но уже почуял недоброе.
- А потому, - продолжал молодой датчанин, - что ведь вчера утром
принц чуть было не убежал.
- Как? - воскликнул Марселис, весь холодея от ужаса.
- А так, что принц наш потерял всякое терпение, да к тому же и
опасность велика. Он и решил... И был у Тверских ворот... Знали про это
дело только я да его камер-юнкер, а послы про то не знали. Принц взял с
собою свои драгоценности и изрядную сумму денег... В Тверские ворота их не
пропустили. Хотели они оттуда воротиться назад с тем, чтобы попытаться
выехать в другие ворота, но стрельцы принца и камер-юнкера поймали, у
принца вырвали шпагу, били его палками и держали лошадь за узду. Тогда
принц вынул нож из кармана, узду отрезал и от стрельцов ускакал, потому
что лошадь под ним была ученая, его любимая лошадь: она слушается его и
без узды.
- Господи! Хоть бы про то не проведали московиты! - воскликнул
Марселис.
- Слушайте, что было дальше. Вернулся принц и рассказал мне все как
было, что план его не удался, а камер-юнкера стрельцы увели, но что он ни
за что не хочет его выдавать. Затем принц схватил шпагу, взял с собою
десять человек скороходов, выбежал с ними со двора и, увидав, что стрельцы