"Сергей Михайлович Соловьев. История России с древнейших времен. Том 5" - читать интересную книгу автора

дорогу к моему и вашему государю в Москву; и на вашем почетном приеме, на
вашем хлебе, вине и меду кланяюсь; когда, бог даст, буду в Москве и когда
вам будет там какая нужда, то буду усердно стараться за вас". Сказавши это,
поклонилась посадникам и всему Пскову, села в повозку и выехала из города;
посадники и бояре с вином, медом и хлебом провожали ее до новгородского
рубежа. В Новгороде была ей оказана такая же честь в приеме и в дарах.
София подъезжала к Москве, а здесь между тем шло совещание: думал князь
великий с матерью, боярами и братьями, как сделать. Везде, где ни
останавливалась до сих пор София, папский посол, кардинал Антоний, шел перед
нею, а вперед несли крест латинский. Одни на совете говорили, что ничего,
можно позволить это и в Москве; другие же возражали, что никогда этого не
бывало в нашей земле, чтоб латинской вере почесть оказывали; сделал это один
раз Исидор, но за то он и погиб. Великий князь послал спросить митрополита
Филиппа, тот велел отвечать: "Нельзя послу не только войти в город с
крестом, но и подъехать близко; если же ты позволишь ему это сделать, желая
почтить его, то он в одни ворота в город, а я, отец твой, другими воротами
из города; неприлично нам и слышать об этом, не только что видеть, потому
что, кто возлюбит и похвалит веру чужую, тот своей поругался". Тогда великий
князь послал боярина отобрать у легата крест и спрятать его в санях; Антоний
сначала было воспротивился, но потом скоро уступил; больше противился
московский посол, Иван Фрязин-денежник: хотелось ему оказать честь папе,
послу его и всей земле их, потому что ему самому оказали там большую
почесть; будучи в Риме, он исполнял все латинские обычаи, скрывши, что
принял в Москве православную веру. 12 ноября 1472 года въехала София в
Москву и в тот же день обвенчана была с Иоанном, а на другой день легат
правил посольство и поднес дары от папы. Разумеется, кардинал должен был
немедленно же обратиться к делу о соединении церквей; но скоро он испугался,
говорит летописец, потому что митрополит выставил против него на спор
книжника Никиту Поповича: иное, спросивши у Никиты, сам митрополит говорил
легату, о другом заставлял спорить Никиту; кардинал не нашелся, что
отвечать, и кончил спор, сказавши: "Нет книг со мною!" Так неудачно
кончилась попытка римского двора восстановить Флорентийское соединение
посредством брака князя московского на Софии Палеолог. Но брак этот имел
другие важные следствия.
До сих пор главною заботою московских князей было собирание Русской
земли, примыслы, прибытки; вместо вождей дружины, какими князья являлись на
юге, мы видим на севере князей-собственников, хозяев. Мы видели, как все
отношения - отношения духовенства, дружины, остального народонаселения -
клонились к утверждению в Москве крепкого самодержавия; в половине XV века
все уже было приготовлено к тому, чтоб новое государство приняло именно эту
форму; но от старого порядка вещей оставались еще некоторые предания,
обычаи, приемы, от которых нужно было освободиться. Великий князь московский
на деле был сильнейшим из князей Северной Руси, которому никто не мог
противиться; но он продолжал еще носить название великого князя, что
означало только старшего в роде княжеском; он еще недавно кланялся в Орде не
только хану, но и вельможам его; князья-родичи еще не переставали требовать
родственного, равного обхождения; члены дружины еще сохраняли старое право
отъезда, а это отсутствие прочности в служебных отношениях, хотя на деле и
пришедшее к концу, давало им повод думать о старине, когда дружинник при
первом неудовольствии отъезжал от одного князя к другому и считал себя