"Владимир Солоухин. Мать-мачеха" - читать интересную книгу автора

пути. Долгое время супруги продолжали жить вместе. Во всяком случае, девочка
у них народилась в двадцать седьмом году. Но все же Вера Сергеевна
продолжала любить стихи Гумилева и Блока, а романсы Булахова предпочитала
модной в те времена песенке "Во солдаты Ваню мать..." В церковь, правда, не
ходила под угрозой немедленного развода (Петр Петрович Садовников занимал к
этому времени видную партийную должность). Раскол совершился после того, как
Вера Сергеевна тайком окрестила девочку, нареченную Ольгой.
Через два года после раскола у Ольги появилась мачеха, которую звали
Елизаветой Захаровной. Тогда-то, в духе бурного кумачового времени,
переименовали Олечку в Энгельсину. А по дому звали Гелей, или даже иногда и
Гелечкой.
(Впрочем, для самой Оли подмена матери мачехой была секретом и тайной.
Как бы при анестезии в младенческом возрасте, когда память еще ничего не
закрепляет, на долгую-долгую жизнь произошла упомянутая подмена.)
То ли Петру Садовникову было некогда оглядеться как следует в кипении и
бурлении неотложных дел, то ли вообще в те времена считались второстепенными
(в плане немедленной мировой революции) семья и чисто семейные качества
близкого человека, но трудно было бы ошибиться более роковым, более нелепым
образом.
(В человеческой природе встречается черта, достойная тщательного и
кропотливого изучения. Возьмите, например, у Бальзака. Всячески ущемляемая и
попираемая своим папашей Гранде, очаровательная девушка Евгения после смерти
отца тотчас переняла его манеру заикаться, разговаривая с должниками. Ну и -
надо догадываться - остальные качества папаши, которые совсем недавно были
ей в полной степени ненавистны.
Психология выворачивается вдруг наизнанку, и остается только развести
руками в недоумении.
Впрочем, еще в царской армии было замечено, что из наиболее
подобострастных подчиненных выходят самые крикливые унтеры и фельдфебели.
Лиза, поскрипывающая кожаной тужуркой, Лиза - оратор, разрушитель уютов
и ниспровергатель мещанства, Лиза, товарищ Лиза, Елизавета Захаровна вдруг,
по прошествии времени, непостижимым образом восприняла в себя все, что
доселе столь страстно и убежденно ниспровергала, превратившись в самую
образцовую и безнадежную мещанку. Либо нечто таилось где-нибудь глубоко
внутри и ждало момента вылазки? Нельзя же предположить, что она сознательно
вытряхивала из обжитых столетних домов старье и тряпье, чтобы самой... Нет,
нет и нет! Тут вот именно загадка и казус психологии. Да и достались ей за
Петром Петровичем вовсе не апартаменты, а одна-единственная комната в
многонаселенной квартире. Ну, правда, это была Москва.
Старинный друг Садовникова - Степан Кузьмич, бог знает за что любивший
Веру Сергеевну (Верочку), или, вернее, бог знает за что не любивший новую
жену приятеля, частенько при случае вопрошал: "Ну, а где же твоя
псевдоверочка?")
Петр Садовников был коммунистом ленинской закалки. К тому времени,
когда Энгельсине исполнилось десять лет, он работал в Москве на
ответственном посту. Тем труднее было ему пройти целым и невредимым через
год тридцать седьмой...
Елизавета Захаровна, женщина своенравная и крутая, взяла воспитание
дочери в свои руки. Впрочем, она и мужа-то, когда он был жив, держала в
своих руках. Разница была в том, что муж - человек состоявшийся и умный -