"В.Солоухин. Зимний день и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

умерли Иван Васильевич Кунин, Сергей Васильевич и Кузьма Васильевич
Бакланихины, тетка Марья Бакланихина - все за восемьдесят, а Олена Грыбова
так и за девяносто.
В селе не говорят вслух, но все про себя знают, чья примерно очередь
умирать, кто сейчас самый старый и самый слабый житель. Вот почему смерть
семидесятипятилетнего Ивана Дмитриевича всех удивила. Говорили, качая
головами: "Поторопился. Очередь была не его".
Умер он в одночасье. С утра болела голова. Пришел из магазина и
повалился. Онемели ноги, отнялся язык. Правда, еще целые сутки дышал, но не
очнулся хотя бы и на минуту.
Это все произошло в начале февраля. По прошествии сорока дней
осиротевшая тетя Агаша устроила поминки.
Теперь нужно рассказать, почему пришла за нами именно Шура Тореева.
Во-первых, Тореевы - соседи тети Агаши, но это еще не вся причина. То,
что Сергей Тореев очень порядочный (хотя и не без слабостей) человек, само
по себе, вероятно, ничего не решало бы. Нашлись бы в селе и еще порядочные
мужики. Тем более что Тореев (или, как все у нас говорят, Торев) не наш
олепинский мужик, но пришел "во двор". Теперь-то, конечно, никто не считает
его чужим. Весь дом по нему стал называться не Московкиным, а Торевым.
Подрастающие поколения, наверно, не знают, что Сергей пришлый. Но Иван-то
Дмитриевич за семьдесят пять лет мог бы воспитать в себе симпатии к
кому-нибудь и постарше. Значит, был еще один, главный, решающий случай.
Тетя Агаша взяла в сберкассе на какие-то нужды восемьдесят пять рублей.
Тугим сверточком в платочке положила в какой-то там юбочный потайной карман,
приплюхала домой. Через некоторое время к ней пришла Шура Тореева.
- Ну, сказывай, чего потеряла?
- Ничего не теряла.
- Догадайся, чего потеряла, а то не отдам, - смеялась Шура.
Тетя Агаша щупает сквозь юбки свой карман, а в открытую посмотреть не
хочет: не любят у нас на чужих глазах деньги считать. Шура наконец
сжалилась, подала ей сверточек - восемьдесят пять рублей - по деревне деньги
не малые.
Иван Дмитриевич с тех пор стал твердить:
- Слушай, старуха, я раньше тебя помру...
- Полно тебе, молчи уж. Я вон какая старая, едва хожу, а ты хоть бы
что...
- Не перечь, а слушай. Я раньше тебя помру. Значит, наказываю: держись
за Торева.
Вскоре стало известно, что Иван Дмитриевич отписал на Торевых и свою
покосившуюся избушку, и то, что было накоплено за долгую и тихую жизнь, -
восемьсот рублей. С тем, однако, отписал условием, чтобы как следует
похоронить тетю Агашу, когда она умрет.
- Ишь ты, как получилось. Теперь и рассуди, - говорили впоследствии
где-нибудь у колодца. - Не пожалела, вернула находку, восемьдесят рублей,
тоже ведь не восемь копеек. Ан через это нашла - восемьсот. Теперь и
рассуди.
Тореевы, с первого дня, с самых Иван-Дмитриевичевых похорон, взяли тетю
Агашу под свою опеку. Вот почему именно Шура Тореева пришла звать на
поминки.
Мы пошли.