"В.Солоухин. Олепинские пруды и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

1970

РАСПОРЯЖЕНИЕ

Это было ужасно. Двухлетняя девочка, наша дочка, наша Олечка - умирала.
И только потому, что прошло с тех пор много времени, некоторые воспоминания
о ее болезни вызывают вместо содрогания чуть ли не улыбку.
Ночью начался бред. Доктор - милая, приятная, но совсем растерявшаяся
женщина, недоумевала: почему ангина, хотя бы и двухсторонняя, протекает
столь тяжело.
- Позвоните Юваловой, - сказала она, перешагивая, может быть, через
свое самолюбие, - терапевту здесь делать нечего. Это специальность - ухо,
горло, нос.
- Но Ювалова ночью не поедет!
- Умоляйте. Поезжайте за ней на такси и сами же отвезете обратно. Ее
зовут Наталия Дмитриевна.
Трубку долго не снимали, и во мне, пока я слушал длинные надсадные
гудки, боролись два чувства. Если трубку не снимут совсем, не надо будет
вести тяжелый ночной разговор. Но если ее не снимут, что же нам делать?
Возмущенно и бестолково, перебивая сам себя, я что-то долго говорил
Наталии Дмитриевне. Меня слушали молча. И еще некоторое время молчали, когда
я сказал все, что мог. Наконец тихий усталый голос ответил:
- Хорошо, приезжайте.
На безвременье между осенью и зимой Москва неприглядна и тосклива. Да
еще ночью. Да еще если сознаешь, что двухлетняя девочка бредит и задыхается
и температура у нее перевалила за сорок. И надо поймать такси, которые все
почему-то идут "в парк". И ехать из Черемушек на Хорошевское шоссе.
Все-таки оказалось, было что делать и терапевту. На двухстороннюю
ангину наслоилось двухстороннее же воспаление легких.
- Всю ночь будете давать ей кислород. Дежурная аптека на Серпуховке.
Утром попробуем положить в больницу. Не скрою, с больницами сейчас очень
трудно. Направление я выпишу, а потом вам придется похлопотать. Попробуйте
через Константина Васильевича. У него по долгу службы - обширные связи.
К утру я определил для себя три точки, три телефона, трех человек, к
которым придется обращаться за помощью: Константин Васильевич, Дмитрий
Алексеевич, Алексей Иванович. Инстанции были одна другой авторитетнее, я бы
и не осмелился никогда. Но если умирает дочка, и врачи не скрывают тяжелого
положения, и, прощаясь, Ювалова сказала, что она - не бог, а я знаю, в каких
случаях врачи говорят, что они не боги, то - был бы телефон - позвонишь и
самому богу, а не только Дмитрию Алексеевичу.
Однако вопрос с больницей решился довольно быстро. Все-таки не Дмитрий
Алексеевич и не Алексей Иванович, а именно Константин Васильевич и ответил
мне через двадцать минут, что к четырем часам дня можно везти девочку... И
он назвал крупную детскую больницу. И то хорошо. До четырех часов как-нибудь
сообща дотянем. Хотя тянуть-то главную тяжесть приходилось не нам, взрослым,
вполне беспомощным людям, а маленькому и слабенькому тельцу, борющемуся за
свою жизнь и сгорающему в огне сразу двух жестоких болезней.
Моя помощь состояла в том, что я звонил по разным телефонам, но от
этого не выздоравливают. Мать помогала лишь тем, что если девочка открывала