"В.Солоухин. Олепинские пруды и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

чернее других слов. Оно показалось Зотову каким-то даже траурным, короткое и
обыкновенное слово "Ячмень".
Торопливо перескакивая со строки на строку и снова возвращаясь наверх,
начал он читать сокращенные, измельченные, плохо читающиеся слова.
"Ячмень. Одно из главных хлебных растений вообще и в частности один из
важнейших продуктов полевого хозяйства России. Разводится ради зерен,
являющихся пищевым продуктом, материалом для пивоварения и кормовым
средством для скота. В муку для целей хлебопечения размалывается редко, так
как не дает пористого теста... Как материал для пивоварения Я. очень ценится
и почти незаменим.
В Туркестане, в Вост. Закавказье, Аравии и многих других местах корм.
Я., как корм для лошадей, заменяет собою овес, выгорающий в знойное лето, и
на этом корме создались арабская и близкая к ней карабахская лошадь.
Я. принадлежит к числу древнейших культурных растений, найден в самых
древних египетских гробницах и в остатках озерных, свайных построек (т. е. в
каменном и бронзовых веках)..."
Разведение ячменя по губерниям России Зотов пропустил, отметив про
себя, что эти сведения теперь устарели.
"В ботаническом отношении вид (два заграничных слова), к которому
относится довольно большое число разновидностей ячменя, характеризуется тем,
что одноцветные колоски собраны в группы по три и расположены на изгибах
колосового стержня. В зависимости от того, все ли цветы в группах колосков
приносят плоды и как колоски располагаются на самом колосе, а также, все ли
колоски снабжены остями, различают три постоянных разновидности: 1)
шестирядный (или шестигранный) Я. (два иностранных слова), колоски которого
составляют шесть равно расположенных от колосового стержня и одиноких рядов
зерен и имеют по их числу столько же правильно расположенных остей. 2)
Четырехрядный... 3) Двухрядный.
Настоящий шестирядный ячмень встречается в культуре сравнительно редко,
по. преимуществу в Южной Европе (Исп., Порт., Италия и в некоторых более
высоких местах Альп). У нас он встречается изредка в некоторых южных
губерниях. По всей вероятности, это наиболее древняя форма ячменя..."
- Товарищ, товарищ!
Зотов никак не мог понять, что окликают его.
- Я вам подобрала букву "я" в других энциклопедиях. Возьмите.
Семен Васильевич не слышал и не соображал ничего. В одно мгновение, как
в испортившемся кино, проскочил в сознании и тот зеленый лужок, где лежал
тогда после обеда и где Шурка показал ему первый мохнатый колос, и зерна на
ладони, и лицо председателя, и записи, и завещательная записка с глупейшей
постыдной просьбой, и усмешка на губах агронома, и неотвратимо нависающий
вторник. Потом все это расступилось, словно обманчивая трава на болоте, и
разверзлась под Зотовым темная бездонная хлябь.
Библиотекарша, видя, что читатель не поворачивает головы, понесла ему
три тяжелых тома. Когда она подошла вплотную, мужчина поднял на нее туманные
невидящие глаза и вдруг странно обмяк и повалился на бок.
Девушка уронила книги и бросилась сначала к упавшему, потом к телефону.
- Але! Але! Скорая помощь... областная библиотека... Наверное,
сердечный приступ... Лежит на полу!
Выздоравливал Семен медленно и долго. Ему запрещали шевелиться,
запрещали читать, запрещали разговаривать. По правде сказать, ему и не