"В.Солоухин. Олепинские пруды и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

ворочался. Дурные предчувствия томили его. Только перед самым утром забылся
он болезненно бестолковым сном, когда человек спит и помнит себя...
- Какую же вам энциклопедию? - спрашивала Зотова молодая красивая
библиотекарша несколько часов спустя. - Их ведь много. Большая Советская,
Малая, "Гранат", "Брокгауз и Ефрон". Начните с этой последней. Вам нужна
буква "я". Сейчас найдем. Вот. В восемьдесят втором томе. Пожалуйста.
Садитесь за мой столик. Только курить у нас нельзя.
- А я как раз не курю, - заверил Зотов, принимая в руки старинную, с
золотыми буквами на корешке и что-то затаившую в себе книгу.
Так. Буква "я". Яйцо. Несколько страниц шло про яйцо. Семен попробовал
вчитаться по своей любви ко всякому чтению, а в особенности содержащему
новые, неизвестные факты и данные. Именно такое чтение Семен любил больше
всего.
С первых строчек он понял, что у него в руках не книга, а клад
интересных знаний. Он пожалел, что только на шестом десятке оказалась у него
в руках столь драгоценная, столь чудесная книга. И некому было ведь
посоветовать вовремя. До всего доходи своим умом. Наверное, есть вещи, до
которых так и не успеешь дойти. А ежели бы с этой книги с первой начать? А?!
Наткнувшись на "яйцо", Семен Васильевич стал искать про куриные яйца.
Но энциклопедия не торопилась. Шло сперва про яйцо вообще. Оказалось, что
яйцо есть "женская половая клетка в ее окончательном сформированном виде".
Потом началось про яйцо у растений. Замелькали непонятные слова, множество
иностранных. Ага! Вот и про яйцо. Семен Васильевич жадно читал.
"Предметом международного обмена Я. стало очень недавно, вследствие
того что товар принадлежит к группе скоропортящихся пищевых продуктов".
Столбиком пошли цифры, кто сколько вывозит.
"В России общей переписи птичьего населения никогда не было, и потому
все попытки учесть его являются более или менее приблизительными. По
приблизительным соображениям некоторые знатоки русского птицеводства (Н. В.
Петров) определяют куриное население европейской России в 100 миллионов
штук, а производство яиц в 6 миллиардов штук. Другие исследователи
увеличивают эту цифру почти вдвое. Принимая в основание упомянутую цифру
производства Я. в шесть миллиардов, окажется, что сама Россия потребляет две
трети, а одну треть вывозя и за границу. Цены на Я., смотря по времени года,
подвержены большим колебаниям. В 1900 году 25 р. 75 к. за тысячу..."
Яйца кончились, и началась Якутская область, на которой Зотов не стал
задерживаться, так же как на Японии и японском искусстве. Но ярмарки его
зацепили.
"Места периодического съезда торговцев и привоза товаров... Всего в
России 18.452 ярмарки с оборотом 1.098.000.000 рублей".
Зотову вспомнилось, как и сам он ездил с отцом в Петров день и в
Успенье на ярмарку, в то самое Семендюково, в котором теперь совхоз. Поплыло
перед глазами у Зотова что-то пестрое, яркое, оживленное, запахло дегтем,
рогожами, воблой и мятным пряником.
Однако начинало уже щемить там, около сердца, и само сердце, и снова
укололо в лопатку так же, как в тот самый миг, когда усмехнулся агроном, и
щемило теперь все сильнее и явственнее. Значит, подбирался теперь Зотов к
чему-то очень главному и решающему, хотя и шла пока еще невинная
"Ярославская губерния".
Вдруг ударило по глазам слово, напечатанное как будто крупнее, жирнее и