"Иван Солоневич. Диктатура сволочи" - читать интересную книгу автора

опрокинутых стульев. Соответствующий героизм проявил, само собою разумеется,
и я. Но воспоминание об этом светлом моменте моей жизни было омрачено
открытием того факта, что некто, мне неизвестный сторонник теории чужой
собственности, успел стащить мои первые часы, подарок моего отца в день
окончательной ликвидации крестьянского неравноправия. Должен сознаться
честно: мне по тем временам крестьянское равноправие было безразлично. Но
часов мне было очень жаль: следующие я получил очень нескоро. Потом
выяснилось, что я не один "жертвой пал в борьбе роковой", - как пелось в
тогдашнем революционном гимне. Не хватало много часов, сумочек, брошек,
кошельков и прочего...
Много лет спустя я узнал, что профессор скончался в эмиграции. Мне было
очень жаль, я бы с ним поговорил и мог бы дать, так сказать, заключительный
штрих к этой символической картинке. Вот, в самом деле, "жертвенная"
молодежь, убеленный органами усидчивости профессор, пропаганда "низвержения"
и революции, - и зловещие люди, кинувшие крик: "караул, революция!" Паника
и в панике зловещие люди опытными руками шарящие по вместилищам чужой
собственности. Профессор кидается на печку (эмиграция), гимназисты спасают
своих юных подруг, но, к сожалению, пожарные в настоящей истории так до сих
пор и не проявились: профессор помер на печке, крестьянское равноправие
сперто вместе с моими часами, гимназисты погибли на фронтах гражданской
войны, а зловещие люди и до сих пор шарят своими опытными руками по всему
пространству земли русской - собираются пошарить и по всему земному шару.
Революционная деятельность профессора кончилась фарсом. Революционный
фарс русской интеллигенции кончился трагедией. Да и сейчас, перековка проф.
Бердяева, бывшего марксиста, бывшего либерала, бывшего богоискателя, бывшего
атеиста, бывшего монархиста и нынешнего сталиниста - это все-таки фарс.
В истории германской революции фарса нет. В сущности, здесь всг
безысходно трагично, как безвыходно трагична Песня о Нибелунгах и теория
Дольхштосса, который один помешал великому народу выполнить свою великую
миссию в этом так плохо, не по-немецки, организованном мире.

Зловещие люди в бронзе
В Германию, весной 1938 года, я приехал не при совсем обычных
обстоятельствах: зловещие люди убили мою жену, сын был слегка ранен, я не
находился в полном равновесии. И сейчас, восемь лет спустя, в памяти встает
разорванное тело любимой жены и ее раздробленные пальчики, вечно работавшие
- всю ее жизнь. Болгарская полиция откровенно сказала мне, что бомба пришла
из советского полпредства, что она, полиция, ничего не может сделать ни
против виновников этого убийства, ни против организаторов будущего покушения
- может быть и более удачного, чем это. У нас обоих - сына и меня - были
нансеновские паспорта, по которым ни в одну страну нельзя было въехать без
специальной визы, и ни одна страна визы не давала. Нас обоих охраняли наши
друзья, да и полиция тоже приняла меры охраны. Против уголовной техники
зловещих людей, против их дипломатической неприкосновенности - эта охрана
не стоила ни копейки. И вот - виза в Германию, виза в безопасность, виза в
убежище от убийц. Не трудно понять, что никаких предубеждений против
антикоммунистической Германии у меня не было.
Мы провели два месяца в санатории - под фальшивым паспортом, которым
снабдила нас германская полиция. Потом были первые встречи с германской
общественностью. Я был принят как нечто среднее между Шаляпиным сегодняшнего