"Федор Кузьмич Сологуб. Капли крови (Навьи чары) ("Творимая легенда", #1)" - читать интересную книгу автора

пустить их к нам. Любопытных-то этих барышень.
Триродов посмотрел на сына очень внимательно, и улыбнулся. Кирша, не
улыбаясь, говорил:
- Старшая хорошая. Чем-то похожа на маму. Да и другая тоже ничего,
милая.
- Зачем же они ходят? - опять спросил Триродов. - Подождали бы, пока их
старшие сюда приведут.
Кирша улыбнулся, потом вздохнул легконько, и сказал раздумчиво, пожимая
плечиками:
-- Женщины все любопытны. Что ты с ними поделаешь!
Улыбаясь не то радостно, не то жестоко, спросил Триродов:
- А мама к нам не придет?
- Ах, пусть бы пришла, хоть на минуточку! - воскликнул Кирша.
- Что же нам делать с этими девицами? - спросил Триродов.
- Пригласи их, покажи им дом, - сказал Кирша.
- И тихих детей? - тихо спросил Триродов.
- Тихим детям тоже понравилась старшая, - отвечал Кирша.
- А кто они, эти девицы? - спросил Триродов.
-- Да это наши соседки, Рамеевы, - отвечал Кирша.
Триродов усмехнулся, и сказал:
- Да, понятно, им любопытно.
Он нахмурился, подошел к столу, взял в руки одну из темных тяжелых
призм, слегка приподнял, опять осторожно поставил на место, и сказал Кирше:
-- Иди же, встреть их, и проведи сюда.
Кирша, радостно оживляясь, спросил:
- Через двери, или гротом?
- Да, проведи их темным ходом, под землею.
Кирша вышел. Триродов остался один. Он открыл ящик письменного стола,
вынул флакон странной формы зеленого стекла с темною жидкостью, и посмотрел
в сторону потайной двери. В ту же минуту она открылась тихо и плавно. Вошел
мальчик, бледный, тихий и посмотрел на Триродова покойными глазами, тихими,
невинными, но понимающими.
Триродов подошел к нему. Упрек зрел на его языке. Но он не мог сказать
упрека. Жалость и нежность приникли к его губам. Ов молча дал мальчику
флакон странной формы. Мальчик тихо вышел.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Сестры вошли в перелесок. Повороты дорог закружили их. Вдруг пропали из
виду башенки старого дома. И все вокруг показалось незнакомым.
- Да мы заблудились, - весело сказала Елена.
- Как-нибудь выйдем, - ответила Елисавета. - Куда-нибудь выйдем.
В это время навстречу им из кустов вышел Кирша, маленький, загорелый,
красивый. Черные, сросшиеся брови и неприкрытые шапкою черные вьющиеся на
голове волосы придавали ему дикий вид лесного зоя.
-- Миленький, откуда ты? - спросила Елисавета.
Кирша смотрел на сестер внимательно, прямым и невинным взглядом. Он
сказал:
- Я - Кирша Триродов. Идите прямо по этой дорожке, - вот и попадете,