"Федор Кузьмич Сологуб. Капли крови (Навьи чары) ("Творимая легенда", #1)" - читать интересную книгу автора

куда вам надо. Идите за мною.
Он повернулся, и пошел. Сестры шли за ним по узкой дорожке мех высоких
деревьев. Кое-где цветы виднелись, - мелкие, белые, пахучие. От цветов
поднимался странный, пряный запах. Сестрам стало весело и томно. Кирша молча
шел перед ними.
Дорога окончилась. Перед сестрами возвышался холм, заросший
перепутанною, некрасивою травою. У подножия холма виднелась ржавая дверь, -
словно там хранилось что-то.
Кирша пошарил в кармане, вынул ключ, и открыл дверь. Она неприятно
заскрипела, зевнула холодом, сыростью и страхом. Стал виден далекий, темный
ход. Кирша нажал какое-то около двери место. Темный ход осветился, словно в
нем зажглись электрические лампочки. Но ламп не было видно.
Сестры вошли в грот. Свет лился отовсюду. Но источников света сестры не
могли заметить. Казалось, что светились самые стены. Очень равномерно
разливался свет, и нигде не видно было ни ярких рефлексов, ни теневых пятен.
Сестры шли. Теперь они были одни. Дверь за ними со скрипом заперлась.
Кирша убежал вперед. Сестры скоро перестали его видеть. Коридор был
извилист. Почему-то сестры не могли идти скоро. Какая-то тяжесть сковывала
ноги. Казалось, что этот ход идет глубоко под землею, - он слегка склонялся.
И шли так долго. Было сыро и жарко. И все жарче становилось. Странно пахло,
- тоскливый, чуждый разливался аромат. Он становился все душистее, и все
томнее. От этого запаха слегка кружилась голова, и сердце сладко больно
замирало.
Как долго идти! Все медленнее движутся ноги. Каменный так жесток пол!
- Как трудно идти, - шептала Елисавета, - как жестко!
- Какие жесткие плиты, - жаловалась Елена, - моим ногам холодно.
Так долго шли! С таким усилием влеклись в душном, сыром подземельи! И
казалось, что целый век прошел, что конца не будет, что придется все идти,
идти, подземным, узким, извилистым ходом, идти неведомо куда!
Свет меркнет, в глазах туман, темнеет. И нет конца. Жестокий путь!
И вдруг окончен темный, трудный путь! Перед сестрами - открытая дверь,
и в нее льется белый, слитный и торжественный свет, - радость освобождения!
Сестры вошли в громадную оранжерею. Жили там странные,
чудовищно-зеленые и могучие растения. Было очень влажно и душно. Стеклянные
стены в железном переплете пропускали много света. Свет казался слишком
ярким, беспощадно ярким, - так все металось в глаза!
Елена посмотрела на свое платье. Оно казалось ей сырым, изношенным. Но
яркий свет отвлек ее взоры. Она засмотрелась, и забыла о своем. Стеклянное,
зеленовато-голубое небо оранжереи искрилось в горело. Лютый Змей радовался
стеклянному плену земных воздыханий. Он бешено целовал свои любимые,
ядовитые травы.
- Здесь еще страшнее, чем в подземельи, - сказала Елисавета, - выйдем
отсюда поскорее.
- Нет, здесь хорошо, - со счастливою улыбкою сказала Елена, любуясь
алыми и багряными цветами, распустившимися в круглом бассейне.
Но Елисавета быстро шла к выходу в сад. Елена догоняла ее, и ворчала:
-- Куда бежишь? Здесь скамеечки есть, посидеть можно.
Елисавета и Елена вышли в сад. Триродов встретил их на дорожке у
оранжереи. Он сказал просто и решительно:
- Вас интересует этот дом и его хозяин. Вот - я, и, если хотите, я