"Федор Кузьмич Сологуб. Капли крови (Навьи чары) ("Творимая легенда", #1)" - читать интересную книгу автора

искренно и бескорыстно. Желтый цвет радовал Елисавету. В этом было очень
далекое, досознательное, воспоминание, словно из иной жизни, прежней.
Тяжелая, черная Елисаветина коса была плотно и красиво положена вокруг
головы. Сзади коса была высоко поднята, и открывала сильно загорелую,
стройно-поставленную шею. На прекрасном Елисаветином лице было ярко, почти с
излишнею силою, выражено преобладание волевой и интеллектуальной жизни над
эмоциональною. Был очарователен странно-прямой и длинный разрез губ. Сини
были ее глаза, веселые, когда и губы не улыбаются. И веселый, и задумчивый,
и нежный был их взгляд. На этом лице казались неожиданно-странными яркий
румянец и сильный загар.
Блисавета ждала, когда оденется Елена, медленно ходила по песчаному
берегу, и всматривалась в однообразные дали. Мелкие, теплые песчинки ласково
гребли похолодевшие в воде, нагие стопы.
Елена одевалась не торопясь. Так ей нравилось, казалось таким
украшающим все, что наденет. Она любовалась розовыми рефлексами на своей
коже, своим нарядным и легким платьем из светло-розовой, почти белой, ткани,
широким розовым шелковым поясом, замкнутым сзади перламутровою пряжкою,
соломенною шляпою со светло-розовыми лентами, подбитою желтовато-розовым
атласом.
Наконец Елена оделась. Сестры поднялись по отлогой дорожке вверх от
берега, и ушли, туда, куда влекло их любопытство. Они любили делать
продолжительные прогулки пешком. Несколько раз проходили раньше мимо дома и
усадьбы Георгия Триродова, которого они еще ни разу не видели. Сегодня им
захотелось опять идти в ту сторону, и постараться заглянуть, увидеть
что-нибудь.
Сестры прошли версты две лесом. Тихо говорили они о разном, и слегка
волновались. Любопытство часто волнует.
Извилистая лесная дорожка с двумя тележными колеями открывала на каждом
повороте живописные виды. Наконец выбранная сестрами дорожка привела их к
оврагу. Его заросшие кустами и жесткою травою склоны были дики и красивы. Из
глубины оврага доносился сладкий и теплый запах донника, и виднелись там,
внизу, его белые метелки. Над оврагом висел узенький мостик, подпертый снизу
тонкими кольями. За мостиком тянулась вправо и влево невысокая изгородь, и в
ней, прямо против мостика, видна была калитка.
Сестры перешли мостик, придерживаясь за его тонкие, березовые перильца.
Потрогали калитку, - заперта. Посмотрели одна на другую. Елисавета,
досадливо краснея, сказала:
- Надо вернуться.
- Да, вот и все говорят, что туда не попасть, - сказала Елена, - что
надо через изгородь перелезать, да и то не перелезть почему-то. Странно,
какие же там у них секреты?
В кустах у изгороди послышался тихий шорох. Ветки раздвинулись. Тихо
подбежал бледный мальчик. Быстро глянул на сестер ясными, но слишком
спокойными, словно неживыми глазами. Елисавете показался странным склад его
бледных губ. Какое-то неподвижно-скорбное выражение таилось в уголках его
рта. Он открыл калитку; кажется, сказал что-то, но так тихо, что сестры не
расслышали. Или это легкий ветер прошумел в упругих ветках?
Мальчик скрылся за кустами так быстро, словно его и не было. Так
быстро, что сестры не успели ни удивиться, ни сказать спасибо. Точно сама
калитка распахнулась, или одна из сестер толкнула ее, не замечая.