"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

чтобы время потянуть.
- А вам начинать было трудно? - спросила Татьяна. - Вот вы приехали,
молодой, холостой. Меня еще на свете тут не было. Сложно было при советской
власти?
- Да нет! Кстати, ни одному англичанину не объяснить, что значит "да
нет". "Yes no". Не поймет. - Углев улыбнулся своей фирменной улыбкой, почти
до левого уха. - Я многих трудностей, Таня, просто не видел в упор... работа
с детьми - это ведь совсем другой мир... это марсиане, которых учишь нашему
языку, нашим правилам движения...
Что-то еще говоря, он постарался незаметнее глянуть на часы, но
Татьяна увидела это и снова достала сотовый телефон.
- В самом деле, где же Мария Вадимовна? Кирилл? Ну как? Что, нигде?
- Она отключила телефон. - Два раза проехали сюда и обратно. Она,
наверное, в городе. Ну, давайте в следующий раз, мне и самой хотелось бы
пообщаться с вашей супругой... Это все оставим у вас...
- Нет-нет!
- Да-да!
И Татьяна уехала, так ничего нового на этот раз и не рассказав о своем
муже и своей жизни.
Мария же пришла домой в одиннадцать вечера, как оказалось, навестила
заболевшую подругу. Увидев на столе яства, нахмурилась точь-в-точь, как
нахмурился бы сам Углев по причине дороговизны продуктов.
- Это что такое? В честь чего?
Углев объяснил.
- Зачем? Я это не буду.
- И я не буду, - сказал Валентин Петрович. - Но чаю-то попьем?
Чай-то наш. Хочешь со сливками?
Пока заваривал, почему-то вспомнилось, как лет двадцать назад они с
Машей покупали литровые бутылки молока и ставили рядами возле батарей
отопления, чтобы молоко сквасилось, делали творог. Маша не могла есть
казенный, да и редко его выставляли в магазинах. А сейчас какой только
творог не продают! Бог знает откуда, везут и сметану, и ряженку, и сливки.
Даже вкусный, без сахара, но дорогой йогурт фирмы
"Данон". Были бы деньги. А вот с деньгами беда.
Вино с виноградом, который не портится (химией, что ли, пропитан?),
дождались-таки гостей - Татьяну и пьяного Игоря Ченцова - через пару дней.
Да и сама Татьяна была сильно хмельна. Они приехали в десять вечера, Углевы
уже собирались ложиться спать.
- Мы желаем, желаем, желаем красивых стихов! - бия в ладошки, требовала
Татьяна.
- В руке не дрогнул пис-туалет! - заливался смехом Игорь.
- Миленький Валентин Петрович, вы же Есенина знаете, - наступала
Татьяна.
И Валентин Петрович, по их просьбе декламируя стихи Есенина, вдруг
почувствовал себя дрессированной собачонкой, которую заставляют перед
именитыми гостями плясать. Но сам себе он так сказал: "Эти прекрасные строки
о матери-старушке... про домик с синими ставнями... про скирды солнца
пробуждают добрые чувства... ради этого сто раз их прочту кому угодно!"
Что этим богатым молодым людям надо от старого учителя? С ними что-то
происходит? И чем он может помочь? Чаю заварить на жесткой местной воде -