"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

разрушили СССР?
Валентин Петрович привычно сделал очень внимательное лицо. Игорь жевал
виноград. Они ждали. "Некорректно спрашивает. Не жалеете, что разрушили
СССР? Как будто я разрушил. Он должен бы спросить: не жалеете, что СССР
разрушился? Или: не жалеете, что Ельцин СССР разрушил? Ведь он это имеет в
виду".
- Конечно, жалею. Разорваны кровные связи.
- Наших стали притеснять в южных республиках, да? А при коммунистах так
не было. Ведь правда?
Углев грустно улыбнулся, но вступать в бессмысленный разговор?..
Он-то хорошо помнил: в те времена только у РСФСР и чуть-чуть у БССР был
положительный взнос в общий карман СССР. И, значит, страдало негласно именно
русское население. Но говорить об этом собеседнику - только вызвать в ответ
слова, что были первыми в мире по выплавке стали и чугуна на душу населения,
что нас боялись, а сейчас ноги вытирают... Это Углев слышит каждый день.
Несмотря на то, черт побери, что в Сиречи большинство жителей - потомки
сосланных и сбежавших из
России! Например, у Калиткиных дед был зажиточный крестьянин из-под
Рязани - его отправили этапом в Сибирь, выбив зубы за характер. В
местном музее есть даже фотоуголок, посвященный этой семье. Его, понятно,
организовали сами нынешние Калиткины. И все равно, этакая аберрация памяти!
Либо... лицемерие, переход на условный патриотический язык. Никто в эти
слова не верит, но как бы так надо среди своих.
Разговор не получался. Игорь блеснул белыми зубами:
- Ешьте, выпивайте, про отдых не забывайте...
Но все же и младший Калиткин захотел поучаствовать в дискуссии.
- А вот скажите, Валентин Петрович... так сказать, если
сформулировать...
О чем он? Когда Федя учился в школе, стоит, бывало, у доски,
сгорбившись, как верблюд, и все изображает из себя полуграмотного мальчишку:
нарочно путает ударения, корежит слова, которые тут же ему простодушно
поправляет, краснея от гнева, Эмма Дулова:
- Ах, как вы можете?! Там руководитель не мар-да-рин, а ман-дарин.
- Че? А! Манда... манда...
Класс хохочет.
- Прекратите! И стихи Пушкина здесь звучат так: "Еще ты дремлешь, друг
прелестный..." А не перлестный!
- Че?! Пер... пер... - Дубина он был в школе и грубиян, этот младший
Столб, младший Калиткин. И о чем же ныне спросить пожелал?
- Конечно, мы с братом как бы понимаем: сейчас больше свободы. Но к
чему привело? Бардак и как бы воровство. Дети даже у своих родителей... Один
вот недавно пошел к бандитам, чтобы те у родителей выкуп запросили, а потом
часть денег ему... Ты, Игорь, смотри!
На секунду тень озабоченности проплыла по круглому лицу Игоря.
- У меня не такие дети.
- Это я так, - пояснил Федя, со щелканьем жуя виноград. -
Нестабильно стало... взорвись сейчас твоя баня - не удивлюсь.
- Ну-ну, - проворчал старший брат. - Игорь, ты не слушай.
Игорь, улыбаясь, вскинул руки и лег на пол отжиматься. Раз, два, три...
- Это я как бы так, - продолжал младший Калиткин. - А вот раньше... сто