"Роман Солнцев. Красный гроб, или Уроки красноречия в русской провинции (повесть) " - читать интересную книгу автора

вся классика поистрепалась: Гомер, Цицерон... Пушкин, Лермонтов... Толстой,
Шолохов...
Булгаков... Платонов... А недавно с потолка в школьной библиотеке
натекло - часть томиков слиплась, потемнели и выгнулись. Как ни суши, как ни
дави утюгом - испорчены... А вот стоило одному Алеше получить всемирную
известность, и Углев тут же почувствовал, как стал значительным человеком,
его приглашают в компанию даже бандиты...
Они, конечно, инстинктом чуют, кто больше ума и таланта вложил в
международную знаменитость...

8.

Толик вопрошающе уставился на вышедшего Игоря синими, круглыми, словно
вечно злыми глазами, но Игорь, как всегда, закрывшись белозубой молодцеватой
улыбкой, кивнул на дверь в парную:
- Следующие!..
- Ну, как там, хорошо? - спросил младший Калиткин у Валентина
Петровича, допивая с бульканьем очередную бутылку. Он когда-то учился у
старика, был троечник и хам, но чемпион школы в беге на 400 метров.
- Хорошо, - кивнул Углев. - Хор "ешшо" поет, - и, опустившись на диван,
налил себе минеральной. Рука почти не дрожала.
Из-за стола поднялись, чтобы идти в знойный мир, Толик и Чалоев.
Глянув на Углева, помедлив, вскочил и Кузьма Иванович. А нога-то, нога
волочится.
- Я тоже, пожалуй... не помешаю?
- Обижаешь, - буркнул Толик.
- Чур, следующие мы опять! - воскликнул вослед уходящим младший
Калиткин.
Валентин Петрович сидел, призакрыв глаза (без Кузьмы Ивановича можно и
размякнуть), и ему казалось: вот-вот потеряет сознание. Хотя там, в парной,
все же удержал себя. Выражение "удержал себя" крепче, нежели просто
"удержался". Это так, к слову. Углев потер ладонями виски и встретил
проницательный взгляд старшего Калиткина немедленной - к левому уху
отъехавшей - улыбкой.
- Все славно. Можно бы хоть до утра, да работа дома...
- Сейчас бы, друзья мои, в Байкал... там плюс семь, - сказал прокурор.
- Хотите на следующие выходные?.. - т ут же откликнулся Игорь, наливая
себе водки. - Сделаем!
- Керосин же нынче дорогой, - укоризненно потянул прокурор.
- Но его много, - изображая легко мысленного мальчонку, засмеялся
Игорь. - Толик даст.
- Ну, разве что Толик, - согласился Калиткин. И затем оба Калиткина
почему-то снова уставились на учителя. Он что, бледен? Или кровь опять
капает? Валентин Петрович машинально потрогал над губой: нет, палец сух.
Поднял стакан и отпил. Красное вино, хуже не будет.
Прокурор явно о чем-то хотел спросить у Валентина Петровича. Вот он, не
опуская глаз в напрягшихся розовых веках, глубоко и судорожно вздохнул - в
нем, худощавом и мосластом, все внутренние органы как бы немедленно друг с
дружкой посоветовались - и хрипло вопросил:
- Вы умный, знающий человек. Патриот. Скажите прямо: вы не жалеете, что