"Роман Солнцев. Очи синие, деньги медные (Повесть)" - читать интересную книгу автора

школе было совестно за него - надо же, уважает кровопийцу в кителе! Портрет его
держит в избе над столом...
Сестра Андрея Лена ( она старше его) с радостью уехала в областной город,
вернее даже - в закрытый пригород на окраине, куда и при желании
приглашающей стороны не всегда и всякого пустят - вышла замуж за инженера-
физика Диму. Отец пару раз наведывался за сорок километров пьяный на КП,
показывал стертые красные корочки, но его вежливо разворачивали обратно, в
родимое Старо-партизанское. Правда, иногда дочь сама являлась, привозила
диковинные в те времена в сибирской тайге апельсины...
К Адрею же в городе отец не заезжал - не тем занимается волосатый сын. Когда
Андрея с четвертого курса консерватории забрали в армию, в пехоту ( пойти в
военный оркестр он не захотел - и поступил, упрямец, глупейшим образом!), то
узнал из писем матери: Сабанов-старший едва не умер, сильно болел, говорить не
мог - только мычал. Но зато, как писала мама, прекратил пить водку - засел
сочинять самую правдивую историю современной России, за каким занятием и
застал его сын, вернувшись из армии.
Важный, лысый, в очках, как тот говорун с бумагой из детского приюта, отец
показал сыну пять школьных тетрадок: там все было расписано по годам - участие
М. И. Сабанова в войне... участие М.И. Сабанова в восстановлении народного
хозяйства страны... борьба М. И. Сабанова с хулиганами и ворами... В последней
главе он, как истинный сталинец, проклинал за распад СССР Горбачева и
Ельцина... Анафема, писал он, "Иуде с отметиной"... Анафема - "Беспалому"...
Дочь звала, и мать не раз предлагала старику перебраться в закрытый город
- там снабжение лучше, нет преступности, да и некому водиться с народившимся
внучатами. Но отец бунтовал в своем райцентре, где даже элеватора нет, зерно
возят в соседний район, а имеется лишь воняющий на всю округу рыбзавод да не
менее вонючая маслобойня... Сабанову-старшему все мнилось - вспомнят о нем,
вспомнят и с пионерами под оркестр придут, попросят прощения. Но никто к нему
не приходил... бывшие секретари райкома все куда-то подевались - говорили, в
бизнес ушли... И наконец, старик согласился-таки переехать к дочери как в
изгнание - и то лишь ко времени, когда волна бедности и бандитизма достигла и
секретных зон. Мать увезла его, почти уже невменяемого, жалкого, что-то
невнятно бормочущего, с мокрыми кривыми, как волнушки, губами, за колючую
проволоку.
А Андрей... что Андрей? Да ну его как пистон под курок, и вообще всех этих
музыкантов и поэтов! Михаил-то Илларионович мечтал: сын станет генералом и
всем врагам великой страны покажет, где раки зимуют... Надо - и до Индии
дойдет. Правильно призывает политик Жириновский. Даже не верится, что у
Андрея отец с такими смешными взглядами... Если бы старик нал, что для сына
тягчайшими днями в жизни оказались именно два года в армии. И не из-за учений
на морозе, не по причине чистки сортиров и не по причине прочих прелестей
службы. Нет. Из-за хамства полу-офицерья , из-за унижений и поборов, которым
"деды" подвергают первогодков, из-за страшного закона: "Молчать, пока зубы
торчать!.." А уж юмор армейский! Андрей никогда не забудет:
- Девушка - консервная банка, один раскрывает, другие пользуются.
- Что такое девушка? В 16 лет - дикая, как Австралия, в 17 - жаркая, как Африка,
в 18 лет - открытая, как Америка, в 19 лет - разбитая, как Германия.
- Лучше слышать вой шакала, чем клятву девушки.
- Снимай ремень и бей в п-здень... Ха-ха-ха!.. Га-га-га!.. Гы-гы-гы!.. - Самые
низменные чувства вместе с черными кишками через рот выворачивает эта армия.