"Александр Солженицын. Размышления над Февральской революцией" - читать интересную книгу автора

на 2 марта непереносимыми "восемью условиями" Исполкома Совета - и даже ещ╕
вечером 1-го, когда в прокуренной 13-й комнате несколько третьесортных
интеллигентов и второсортных революционеров не сопротивились печатанью
"Приказа ╣ 1", выбивающего всякую опору не только из-под лакированных
ботинок новых министров.
И этим подвижным успешливым суетунам из Совета тоже мнилось
основательное решение проблем страны.
В пользу кого ж отрекалась династия? Кто же стал новой Верховной
Властью? Комитет (самозванный) Государственной Думы? - но жадное к власти
Временное правительство уже оттеснило его. Само Временное правительство?
но оно могло стать всего лишь исполнительной властью, да и ни часу не стояло
на своих ногах.
И получается, что Николай II, для блага России, отр╕кся в пользу
Исполнительного Комитета Совета рабочих и солдатских депутатов - то есть
шайки никем не избранного полуинтеллигентского полуреволюционного отребья.
Но в "приказе ╣1" и в бесшабашности петроградских запасных, не желающих
на фронт, - уже таилось и отречение Совета в пользу большевизма.
В ночь с 1 на 2 марта Петроград проиграл саму Россию - и больше чем на
семьдесят пять лет.



III. ГДЕ РЕВОЛЮЦИЯ (3-9 марта 1917)


В отречении Михаила мы наблюдаем ту же душевную слабость и то же
стремление ОСВОБОДИТЬСЯ самому. Даже внешне похожи действия братьев: почти в
тех же часах, как сорвался Николай в путешествие к супруге, - пустился и
Михаил в Петроград по навязчивой воле Родзянки. (А и в Гатчине вместо фронта
тоже оказался императорский брат по любви к передышке, побыть с женой между
двумя служебными должностями.) И так же, как Николай во Пскове, Михаил на
петроградской квартире лишился свободы движения. И так же в западне был
вынужден к отречению - да отчасти чтоб и скорей повидать любимую умницу
жену.
Временное правительство позаботилось о глухоте западни: если бы в ночь
на 3 марта не задержали первого манифеста и уже вся страна и армия знали бы,
что Михаил - император, - потекло бы что-то с проводов, дон╕сся бы голос
каких-то молчаливых генералов, Михаила уже везде бы возгласили, в иных
местах и ждали б, - и он иначе мог бы разговаривать на Миллионной.
А сторонник монархии военный министр Гучков не догадался, как Алексеев
накануне, запросить СОВЕТА всех главнокомандующих. Да ведь ещ╕ не опомнился
от своей престижной поездки во Псков и от своего опасного хвастовства в
железнодорожных мастерских.
Михаил не более думал о борьбе за трон, не более порывался возглавить
сопротивление армии, чем его старший брат. А между тем уже 3 марта с утра
Алексееву стало тошно проясняться, что он наделал. А дн╕м он искал этих
петроградских политиков к телеграфу, да представить не мог, что в эти часы
они уже отрекают и Михаила. Прибудь Михаил в Могил╕в, - конечно, Алексеев
подчинился бы ему.
Да в самом Петрограде никто не догадался кликнуть военные училища, - их