"Александр Исаевич Солженицын. Адлиг Швенкиттен (Односуточная повесть)" - читать интересную книгу автора

7


В отсутствие комбата старшим офицером 6й батареи был командир 1го
взвода старший лейтенант Кандалинцев. А по годам он был и старше всех
бригадных командиров взводов: под 40 лет. И росту изрядного, хотя без
статной выправки, плечи не вразверт, голова прежде времени седая, и
распорядительность разумная - его и другие комвзвода "батей" называли.
А Олег Гусев, хотя и вырос среди уличных городских сорванцов, - от
Кандалинцева еще много жизненного добирал, чего б ниоткуда не узнать.
Еще раньше, чем поставили все четыре пушки в боевое положение,
Кандалинцев распорядился выставить на 50 метров вперед малым веером-
охранение. А замолкли оттянутые от огневых трактора - разрешил расчетам
чередоваться у орудий. Гусеву же показал на каменный сарайчик, близко
позади:
- Пойдем пока, костям на покой.
Чуть сдвинув батарею, можно было поставить ее и ближе к удобным домам,
но отсюда стрелять будет лучше.
Да сменные в расчетах туда и побежали спать. Гусев тоже в два дома
заходил и покрутил приемники, надеясь, что попадется на своем питании,
заговорит, - нет, молчали глухо. Приемники в домах - это была заграничная
новость, к которой привыкали боязно: по всему Советскому Союзу они на всю
войну отобраны, не сдашь - в тюрьму. А тут вот...
Очень уж хотелось Олегу узнать что-нибудь о нашем прорыве, какие б еще
подробности. А батарейные рации ловили только одну нашу станцию на длинных -
и никакой сводки о прорыве не было.
Кандалинцева призвали в 41м из запаса, два года он тяжко провоевал на
Ленинградском фронте, а после ранения прислали сюда, в бригаду, уже скоро
тоже два года.
Когда можно хоть чуть отдохнуть - Кандалинцев никогда такого не
пропускал.
Пошли в сарайчик, легли рядом на сено.
А тишина-а-а.
- А может немцы в обмороке, Павел Петрович? Отрезаны, отброшены, к
Кенигсбергу жмутся? Может быть, вот так и война кончится?
Хотя Олег от войны совсем не устал, еще можно и можно. Отличиться.
- О-ох, - протянул Кандалинцев.
И лежал молча. Но еще не заснул же?
А Кандалинцев-то все это знал-перезнал, он все партийные чистки на том
прошел. И - несупротивным, усталым голосом:
- Нет, Олег, ничего у нас не переменится. Смотри бы, хуже не стало.
Колхозов? - никогда не отменят, они очень государству полезны. Не теряй
время, поспим сколько.

8


Да, война - повседневное тяжкое бремя со вспышками тех дней, когда и
голову легко сложить или кровью изойти неподобранному. Однако и на ней не
бывает такого угнетенного сердца, как тихому интеллигенту работать в