"Александр Исаевич Солженицын. Адлиг Швенкиттен (Односуточная повесть)" - читать интересную книгу автора

кавалерийские, и еще разные (красные - ГПУ). Четкий распорядок занятий,
построений, приветствий, маршировок - и жизнь твоя осмыслена насквозь: жизнь
- служба, и никто тут не лишний. Рвался в армию еще до призыва.
Так - ни к чему, кроме армейского, не приладился, и не женился, - а
позвала труба и на эту войну.
В армии понял Павел, что он - отродный солдат, что родная часть ему -
вот и дом. Что боевые порядки, стрельбы, свертывания, передвижки, смены
карт, новые порядки - вот и жизнь. В 41м теряли стволы и тягу - но дальше
такого не случалось, только если разворотит орудие прямым попаданием или на
мине трактор подорвется. Война - как просто работа, без выходных, без
отпусков, глаза - в стереотрубу. Дивизион - семья, офицеры - братья, солдаты
- сынки, и каждый свое сокровище. Привык к постоянной передряге быта,
переменчивости счастья, уже никакой поворот событий не мог ни удивить, ни
напугать. Нацело - забыл бояться. И если можно было напроситься на лишнюю
задачу или задачу поопаснее - всегда шел. И под самой жестокой бомбежкой и
под густым обстрелом Боев не к смерти готовился, а только - как операцию
заданную осмыслить и исполнить получше.
Глаза открыл (и не спал). Топлев вошел. Лошади - притянули.
Боев сбросил ноги на пол.
Мальчик он еще, Топлев, хлипок для начальника штаба. Но и комбата ни
одного отпустить не хотелось на штаб, взял с начальника разведки.
Позови Боронца.
Крепок, смышлен старшина дивизиона Боронец, и глаза же какие
приемчивые. Уже сам догадался: из саней убирает лишнее - трофеи, барахло.
Трое саней - под погрузку, на три наблюдательных - катушки с проводом,
рации, стереотрубы, гранаты, чье и оружие, чьи и мешки, из взводов
управления, и продукты.
- После Либштадта - кого видел по дороге? Пехоту?
Боронец только чмокнул, покачал большекруглой головой.
- Ник-к-кого.
Да где ж она? Совсем ее нет?
Вышел Боев наружу. Мутнела пасмурная ночь, прибеленная снегом. Висела
отстоенная тишина. Полная. Сверху снежка больше не было.
Все трое комбатов - тут как тут. Ждут команды. Один всегда - при
комдиве, это Мягков будет, как и часто. А Прощенков, Касьянов - по километру
влево, вправо, на своих наблюдательных, и связь с комдивом только через
огневые.
Ну, уже многое видали, сами знают сынки. Сейчас самое важное -
правильно выбрать места наблюдательных. Еще раньше: на какую глубину можно и
нужно внедриться. В такой темноте, тишине и без пехотной линии - как
угадать? Мало продвинешься - будешь сидеть бесполезно, много продвинешься -
и к немцам не чудо попасть.
- А все ж таки понимай, ребята: вот такая тишина, и такая пустота - это
может быть очень, очень серьезно.
Топлеву:
- Ищи, Женя, пехоту, нащупывай всеми гонцами. Найдешь - пусть командир
полка меня ищет. Это уж... слишком такое... Из бригады - узнавай, узнавай
обстановку. А я выберу НП - свяжусь с тобой.
И прыгнул в передние сани.