"Владимир Соколовский. Уникум Потеряева" - читать интересную книгу автораможно. Не могу в автобусе. Да ведь нет ни закуски, ни стакана!" Толстый
всхлипнул в ответ, пробормотал: "Золотой, золотой мой..." - боднул Валичку в плечо большой черной головой, и заснул - не тяжелым, пьяным, а каким-то ясным младенческим сном. Другой пассажир сидел чуть впереди, стриг глазами на попутчика и на его соседа. "Ну и народ живет в этой Потеряевке! - думал Постников, мчась по шоссе к районному центру под названием Малое Вицыно. - По своему виду они больше смахивают на персов, чем на коренных обитателей нашей нечерноземной полосы. Но ничего, я все узнаю, главное - не упустить их по приезду". На автостанции худой, цепко взяв своего спутника за плечо, разбудил, поднял с места, и, дико сверкая глазами в Валичкину сторону, повлек к выходу. Не тут-то было! Толстый, проснувшись, немедленно отдал славному пожарному обе "бомбы", обнял его за шею - и, целуя, потащил за собой. Так цепочкой они и вывалились, едва не падая друг на друга, из автобусной утробы. На земле поджарый, притиснувшись к Валичке, спросил его строго и гнусаво: "Ти шьто такой? Ти друг, да? Это твое, да?" - и стал вырывать из его рук бутылки. Завязалась молчаливая борьба. Толстый, отойдя чуть поодаль, кружился, раскинув руки, с блаженным выражением на лице. Остановился, и вдруг ноги сами понесли его к приспособленной под клумбу автомобильной шине. Он кувырнулся через нее, сел, и сказал чрезвычайно деловито в сторону Постникова и его соперника: "Ах вы, золотые, дорогие, замечательные! Если вам мало вина, я сейчас куплю еще. А это - давайте выпьем. Не надо хорошим друзьям такой ссоры". Худой сверкнул в последний раз глазами, отпустился от Валички, и быстро ушел куда-то за здание автостанции. Вернулся через пять минут - со стаканом и большой буханкой белого хлеба. Налил, поколебался закинул первую удочку: - Мужики, вы ведь потеряевские, верно? - Угу, - кивнул толстый. - У меня был из Потеряевки один знакомый, по фамилии Пушков, - вкрадчиво, словно тать, продолжал пожарник, - так он говорил, что у вас там много Пушковых? - Мно-ого! - А вы, случайно, не... тоже? - Угу! - толстый отдышался, закусил хлебом. - Я - не, он, - показал на тощего, - да! - Что вы говорите! - обрадовался Валичка. - Будем знакомы! Меня зовут Валентин Филиппович. А вас? - обратился он к тому, кого назвали Пушковым. Тот сверкнул глазами, поддернул к носу верхнюю губу, и ответил, протягивая худую узловатую руку: - Клыч. - Ай! - Валичка отдернул ладонь. - Что это вы сказали? - Это у него такое имя - Клыч, - добродушно сказал толстяк. - Ты не бойся, мой золотой, у нас там еще и не такое бывает. Что ты скажешь - Потеряевка! Постников усмирял расходившееся вдруг сердце. "А не дернуть ли от них? Покуда не поздно". Он пригляделся к Клычу. Тот был в роскошной, дорогущей рубашке - правда, не совсем чистой. Больших денег стоил и джемпер. А сверху - старая, со следами какой-то глины ватная телогрейка. И зеленые штаны от спецовки. На ногах опять же - очень дорогие и новые туфли. Лет ему |
|
|