"Михаил Соколов. Контракт со смертью" - читать интересную книгу автора

жену, тем самым погасившей и его волю к жизни. Он пытался думать о чем-то
хорошем, живом, теплом, о милых земных мелочах, но понимал, что все это
последнее время относилось к ней и только к ней, и её уход сразу подкосил
опору, на которой последнее время держалась и его, Сосницкого, жизнь.
Именно тогда, несколько дней назад, зародилось в нем иррациональное желание
вернуть её к жизни. Да, мелочами сцементировать её облик, вдохнуть в него
жизнь и вобрать в себя, чтобы вернуть эту опору, свою личную связь с
жизнью... Так просто! Он залпом допил коньяк и оглядел зал, полный
потусторонних людей. Даже знакомого кавказца не было, никого...
Сосницкий расплатился и поспешил покинуть ресторан. Всплеснувшийся
страх терзал его. Темное небо без единого просвета, мелкая пыль ситника,
раскрашенные девицы под козырьком полутемных заведений, мутные фары
проносящихся машин - внезапно он увидел мир таким, каков он есть на самом
дле. Его ясное мировозрение, которое путем максимального упрощения сумело
вычленить из хаоса лестницу к вершинам... - сли не власти, то карьеры... -
внезапно замутилось. Звезды, бесконечность, планеты, этот город, дома,
деревья - все утратили для него привычный смысл, потому что оказались вне
его представления. И главное, смерть её была вне его представления. Он всю
жизнь знал, что воля и разум могут всё, и доказывал это блестящим
восхождением к успеху. Была у него и первая жена. Они разошлись, когда
через годы жена оказалась в прошлом, а та стареющая женщина рядом с ним уже
не напоминала красавицу однокурсницу. Они перезванивались до сих пор,
потому что так и остались добрыми приятелями. Хорошие отношения были и с
сыном. Все так просто... И вдруг связь с миром порвалась, он стал сам по
себе, а мир - сам по себе; и в этом мире смысла уже не было.
Сосницкий заторопился, потому что тянуть было больше нельзя:
надвигавшаяся ночь должна была всё разрешить - либо вернуть человеческую
простоту и ясность его жизни, либо ужен не кончится. Он глядел на машины,
проносящиеся в ночи, и они утратили для него привычный смысл; все то, о чем
можно думать, глядя на машину... цивилизация... механизм... прогресс...
удобный или неудобный салон... подушка безопасности... индивидуальная
сборка... - все это сползало прочь, и оставался только бессмысленный облик.
И с деревьями было тоже самое, и с домами, и с людьми. Ее смерть обнажила
старшную наготу, страшную бессмыслицу. Он мучительно пытался вспомнить,
зачем он здесь - в ночи, в этом городе? Ужас его достиг высшей точки.
Каким-то образом он оказался во дворце гостиницы. Тут же стоял его
"Джип". Он сомнамбулически вошел в холл. Почему-то не ушедшая до сих пор
администраторша кивнула ему и повернулась к доске с ключами.
- Вот ваш ключ, - сказала она.
И зажимая в руке холодный металлический предмет, мгновенно ставший
просто ключем, он вдруг всё понял. И сразу ужас его прошел, он мгновенно
забыл о нем, все стало обыкновенным и незаметным: гостиница, потертые
кресла, сейчас занятые какими-то женщинами, наглый посыльный в армейской
рубашке, мимо него как раз двинувшийся к лестнице. Он стоял посредил холла.
Женщины с интересом разглядывали его. Среди них была интересная блондинка,
чем-то похожая на актрису Мирошниченко. Он чувствовал удивление и большую,
невыносимую, но совсем естесственную, совсем человеческую боль. Он
вспомнил, зачем он здесь. Он должен вновь оживить её образ, сделать его
совершенно идеальным и безжизненным, чтобы заняв в его душе подобающее
место, она больше не тревожила, не убивала, а оставалась, пусть и ярким, но