"Леонид Сергеевич Соболев. Экзамен" - читать интересную книгу автора

Штурман тихонько присвистнул.
Белосельский вышел из-за столика. Фуражка Вахраткина уже белела в
провале люка. Не хочет портить отношений? Ладно... Он обвел глазами мостик:
сигнальщики перестали болтать и, видимо, ожидали, как повернется дело.
Вахтенный прислонился к мачте, независимо поигрывая цепочкой от дудки. Это
был Плоткин, артиллерийский старшина, правая рука Любского и вожак
комендорской вольницы. Он с улыбочкой поглядывал на Любского, как бы говоря,
что отлично понимает нелепую придирчивость старшего помощника. Улыбочка эта
решила дальнейшее.
Белосельский повернулся к компасной площадке:
- Товарищ штурман, научите командира РККФ Любского правильному ответу!
Штурман удивленно поднял голову, и Белосельский с горечью почувствовал,
что залп прошел мимо. Неужели и этот откажет? Все-таки одна шатия, друг за
дружку горой... Но то ли в лице Белосельского, в сжатых его скулах и в
расширенных ноздрях было что-то необычное, то ли в глазах его штурман прочел
тревогу и надежду, или просто сама ситуация показалась ему забавной, но он
скинул ноги с поручней и уже без балагана стал "смирно", подняв руку к
козырьку.
- Следует ответить: есть принять замечание, приказано следить за
курсом!
- Повторите, товарищ командир.
Артиллерист вспыхнул.
- Я не попугай... и... не мальчишка!
- Повторите уставный ответ, товарищ командир, - с подчеркнутым
спокойствием сказал Белосельский и боковым зрением увидел, что Плоткин
оставил дудку в покое и подтянулся. Штурман любопытно переводил глаза с
Белосельского на артиллериста.
- Я сказал, что не попугай! Я буду жаловаться комиссару!..
Теперь штурман с удовольствием потер руки и мечтательно облокотился на
компас с видом человека, который готовится слушать любимую арию: сейчас
начнется мировой долбеж...
Но Белосельский отвернулся от артиллериста и подозвал Плоткина:
- Товарищ вахтенный старшина, доложите командиру Краснову, что я
приказал ему сменить вахтенного начальника.
Плоткин, неуверенно повторив приказание, взглянул на артиллериста и
пошел вниз. Любский с пятнами на лице смотрел вперед, ничего не видя.
Шалавин сполз с компасной площадки и, опасливо пройдя мимо Белосельского,
целиком залез в штурманский стол, похожий на собачью будку.
На мостик поднялся минный специалист Краснов. Смена вахты произошла
вполголоса, потом артиллерист повернулся к трапу, но Белосельский его
остановил. Он решил довести бой до конца.
- Я не разрешал вам спускаться с мостика, товарищ командир, - сказал он
негромко, и Любский понял, что перегибать палку опасно: черт его знает,
доведет до трибунала... все же как-никак на мостике, во время похода...
- Вахту сдал исправно, курс сто девять с половиной, - сказал он, не
подымая глаз.
- Можете идти. В Ленинград не поедете, пока не сдадите мне зачет по
командным словам и ответам. Понятно, товарищ командир?
- Есть сдать зачет по командным словам и ответам, - пересилив себя,
ответил артиллерист и с грохотом скатился вниз по трапу.