"Леонид Сергеевич Соболев. Зеленый луч (про войну)" - читать интересную книгу автора

В нем Ершов суховато сообщал Сергею Петровичу, что обстановка несколько
изменилась: его срочно посылают в рейс, не очень длительный, хотя и
хлопотливый, отчего ему пока не пришлось разузнать, как будет с Алешей, но
так как капитаном "Дежнева" он остается, то по возвращении надеется все
уладить и получить - согласие начальства.
В письме ясно чувствовались какие-то недомолвки. И тот внутренний
покой, в котором жил Алеша все это время, исчез. Начало казаться, что с
"Дежневым" ничего не получится: начнут гонять Петра Ильича с рейса на рейс,
а там и вовсе забудут, что он капитан "Дежнева"... Алеша совсем было
загрустил, но через два дня пришла открытка, адресованная уже прямо ему. На
ней был белый медведь, житель Московского зоопарка, и короткая шутливая
фраза: "Не думай о нем - и болезни конец!" Открытка была послана из Одессы,
и Алеша понял, что это прощальный привет перед выходом в рейс. Он повеселел,
посмеялся над своими опасениями насчет "Дежнева" и с прежним увлечением
вернулся и атласу; отвезти его в погранотряд он никак не мог решиться, хотя
обещанная "неделька" давно кончилась. Приближалось Васькино рождение, и он
решил еще задержать атлас: не ездить же два раза подряд!
Утром седьмого августа он засел за атлас сразу же, как проснулся, чтобы
напоследок заняться им всласть. Он попрощался со своими любимцами, еще раз
проследил весь свой будущий путь, изученный уже основательно, и стал
переворачивать одну страницу за другой. В этом занятии он не слышал, как в
комнату вошел отец, и поднял голову только тогда, когда тот положил ему на
плечо руку.
Сергей Петрович был бледен, губы у него как-то странно прыгали.
- Алеша, - сказал он негромко, не глядя на сына. - Письмо тут пришло.
Из Ленинграда.
У Алеши вдруг пересохло горло. Он молча смотрел на отца, торопя его
взглядом.
- Петр Ильич погиб, - с трудом сказал Сергей Петрович и почему-то
добавил: - Значит, вот так.
Он положил на атлас листок почтовой бумаги. Алеша прочитал короткое
письмо, подписанное незнакомой фамилией, ничего не понял, заставил себя
сосредоточиться и прочел еще раз. Только тогда до него начал доходить смысл.
Кто-то сообщал, что судно, которое Петр Ильич повел в рейс из Одессы в
Барселону с грузом продовольствия для испанских детей, было торпедировано
фашистской подводной лодкой. Четырех человек подобрал позже французский
пароход, и эти люди рассказали, что взрыв пришелся прямо под мостиком, где
был капитан.
Листок продолжал лежать на карте. По верхнему полю ее тянулся длинный
заголовок: "Средние температуры воздуха в июле на уровне земной
поверхности". Алеша механически прочел эти слова несколько раз подряд и
потом, избегая глядеть на листок, закрывавший Гренландию, перевел взгляд на
середину карты, привычно следя за движением "Дежнева" вдоль берегов Европы и
Африки.
Но все было залито кровью. Средиземное море, Бискайский залив, сам
Атлантический океан - все было разных оттенков красного, кровавого цвета.
Местами вода темнела сгустком свернувшейся уже крови, местами алела, словно
текла из свежей раны. Везде, куда ни смотрел Алеша, была кровь. Материки
купались в крови. Только безлюдная Арктика и такая же безлюдная Антарктида
выделялись белыми и желтыми пятнами. Вода нигде не была синей. Нигде не было