"Леонид Сергеевич Соболев. Капитальный ремонт [И]" - читать интересную книгу автора - Что, братец, катер скоро?
Матрос неуверенно отдал честь. Черт его знает, полагается или нет? Гардемаринов на флоте нет, они плавают на учебных кораблях, и матросу никак не вспоминается, - начальство ему гардемарин или не начальство. Все над матросом начальство, - лучше перетянуться, чем не дотянуться. - Через десять минут подойдет, господин гардемарин! Юрий откозырнул и сказал с небрежной ласковостью: - Вольно, братец! Опусти руку. Ему очень хотелось поговорить с матросом. К разговору побуждало приподнятое праздничное настроение и впервые услышанное обращение "господин гардемарин", приятно ласкающее слух. - Ты в какой роте? - Так что четвертой роты, господин гардемарин! - Четвертой? Значит, у лейтенанта Ливитина? Ну, как он? Хороший ротный командир? - Так точно, господин гардемарин, не обижаемся. - Строгий или нет? - Известно, службу спрашивают... - Ну, а в роте его любят? - Так точно, господин гардемарин, любят. - Так... Ну, а ты какой губернии? - Вологодской губернии, Кадниковского уезда, Сольцевской волости, села Малые Сольцы, господин гардемарин! - Вологодской? Ну, что из дому пишут? Урожай как нынче? Матрос покраснел с натужливого разговору. Вот привязался барчук: какой - Ничего урожай... обыкновенный, господин гардемарин... К пристани подкатил извозчик, и с пролетки соскочил лейтенант в белом кителе. Черные усики его были подстрижены над губой, и это придавало его узкому тонкому лицу неуловимый оттенок щегольства и тщательной аккуратности. Он небрежно поднял руку к козырьку, отвечая Ливитину, вытянувшемуся возле матроса, и, сощурясь, взглянул на дневального. - Катера не было? - Никак нет, вашскородь! Лейтенант походил, посвистел, сложив губы трубочкой, швырнул носком узкой английской туфли камешек в воду и потом подошел к Ливитину. - Вы к нам, гардемарин? - Так точно, господин лейтенант! Я брат лейтенанта Ливитина. - Очень рад! Греве, Владимир Карлович... Ливи часто читает нам ваши остроумные письма. Курите? Прошу... Он разговорился с Ливитиным о корпусе, о преподавателях, безошибочно вспоминая их прозвища, и совершенно очаровал Юрия неподдельным интересом к его отметкам, шалостям и планам на будущее. Однако с той же легкостью, с какой он вел этот разговор, он оставил Юрия, как только на пристань подошли еще три офицера. Ливитин с напускным равнодушием прислушивался к его живой болтовне, полной непонятных ему намеков, оборотов речи и прозвищ. В катере Юрия забыли пригласить в кормовую каретку, и он стал около рулевого, делая вид, что именно здесь ему хотелось быть. Однако самолюбие пощипывало, и лейтенант Греве показался далеко не таким очаровательным, как это было на пристани. |
|
|