"Анатолий Пантелеевич Соболев. Тихий пост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

детстве, когда отмахивался от ребят палкой. И тотчас на его автомат
откликнулись снизу длинные пулевые вспышки. Щеки опахнул знойный
металлический ветер. Со звоном, на миг заглушив стук автоматов, лопнул
прожектор. Осколки брызнули Мишке в лицо, он испуганно зажмурился.
- Эй, матрос! - крикнули снизу на чистом русском языке, четко и от
этого сухо и странно выговаривая слова. - Сдавайся! Бессмысленно
сопротивляться!
Мишка пустил длинную очередь на голос. И эта очередь, и ощущение
тяжести оружия в руках вдруг дали Мишке уверенность и понимание
происходящего.
- Ха! - сгоряча отчаянно-весело закричал Мишка. - Сунься! Ха!
Автомат бился в руках, как пойманная большая рыба, выплескивая в
туманный сумрак горячие струи. Очереди гулко отдавались в груди.
- Ты моряк, Мишка!.. - кричал Костыря засевшую в голове строчку из
песни. - Эх, не видно вас! А то б я вас на тарелочке!..
И вдруг автомат в его руках смолк, горячая дрожь оружия умерла.
Мишка остервенело давил на спусковой крючок, еще не понимая, что кончился
диск. Так и не осознав этого, он увидел, как две светящиеся трассы
вспороли туман, и протянулись к нему совершенно параллельно друг другу, и
начали сходиться, суживая расстояние между собой, а он, Мишка, стоял как
раз посредине. И он ясно понял, что это КОНЕЦ, что он не успеет уйти
из-под удара, и, со всхлипом набрав полную грудь воздуха, оцепенело
смотрел, как трассы все сходились, сходились, пока не превратились в одну
раскаленную трубу, которая горячо и тупо ткнула ему в живот. Боли он не
почувствовал, только стало нехорошо и тяжко, и тошнота подкатила к горлу.
Он еще успел подумать, что эти трассы похожи на лучи прожекторов, потом
удивился, что перестал слышать металлический клекот автоматов, и вдруг
тысячью ламп снова вспыхнул прожектор, и Мишка опять удивился: откуда
этот прожектор и кто его зажег, - а прожектор уже гас и с высоким, все
затихающим и нежным звоном удалялся, гаснул, пока мелким цигарочным
огоньком не потух вовсе...


* * *

Чупахин и Жохов были в километре от поста, когда услышали какие-то
странные звуки, будто кто палкой провел по частоколу. Потом еще и еще.
Ребята прислушались. Стреляют. Металлический стук автоматных очередей
долетал то приглушенно и мягко, то отчетливо и ясно.
- Ну, задам я им! Патроны жгут! Опять этот пижон! - процедил сквозь
зубы Чупахин, и Жохов понял, что Костыре несдобровать.
Извечное мужицкое сожаление о гибнущем добре - а патроны тоже
ценность - заставило Чупахина прибавить шагу. Он понимал, что Костыря
дает им звуковой ориентир. Но он же тратит НЗ! И что за дурак! Не
соображает, что заблудиться, шагая по берегу, невозможно. Мимо поста не
проскочишь. Патронов совсем нет, а он бьет в белый свет как в копеечку!
Нет, придется доложить командованию. Хватит с ним возиться!
Чупахин прислушался. Стрельба прекратилась.
Старшина не любил Костырю за болтливый и строптивый характер.
Насмешник, пустослов и сачок вдобавок. Не то что Курбатов или Лыткин. Эти