"Анатолий Пантелеевич Соболев. Тихий пост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

травлю:
- Эх, братцы, скажу я вам за Одессу! Нет шикарнее города на свете.
Что там Сибирь ваша! Такой же снег, как тут, да мороз. Волки еще. А
Одесса!..
- Много ты знаешь о Сибири, - усмехнулся Генка Лыткин, сидя на
корточках перед печкой и подкидывая в нее полешки. - У нас на Алтае леса,
степи, арбузы, дыни...
- Арбузы, дыни, - передразнил Костыря, развешивая портянки возле
печки. - Подвинься. А море ты видел?
- Вон море, - Генка кивнул на стену. - Сколько хочешь.
- Черное! - трагическим голосом воскликнул Костыря. - Черное море,
понимаешь!
И, стоя в одних кальсонах на нарах и лихо подкручивая тонкие усики,
продолжал:
- Вечером выйдешь на... эту... как ее?.. Дерибасовскую. Акация
цветет, мореманы клешами бульвар подметают. А девочки! Шик! Подлетишь на
полных парусах, ошвартуешься борт о борт. "Ах, мамзель, ваши божественные
глазки зажгли в моей груди римский пожар, когда императором сидел ханыга
Нерон. Я гибну, как одинокая шхуна в бушующем море, и только ваше нежное
сердечко может услышать мой сигнал SOS. Спасите мою душу, мамзель, дайте
вашу белую ручку, и я проведу вас по главной улице Одессы, по... этой...
как она?.. Дерибасовской".
- У тебя рот затворяется когда-нибудь? - недовольно покосился
Чупахин на Костырю, аккуратно складывая форму на ночь.
- Когда сплю, мой фюрер! - дурашливо выкатив глаза, Костыря стукнул
босыми пятками.
- И то норовишь захрапеть. И брось ты с этим "фюрером"! - побагровел
Чупахин. - А насчет Сибири я тебе так скажу: без Сибири не было бы и
твоей Одессы.
Костыря выразительно свистнул:
- Во хватил!
- Не хватил, а так и есть. Сейчас вся страна на Сибири держится. У
нас там и хлеб растет...
- И уголь и металл... - подхватил Виктор Курбатов, кровно
оскорбленный пренебрежительным отношением к Сибири. - Промышленность!
- Ты вот Одессу все хвалишь, не спорю, говорят, хороший город. А
побывал бы ты на нашем Иртыше да поглядел бы с высокого берега. Вот
раздолье где! И пароходы тоже ходят, и плоты гоняют, и баржи... -
помягчел голосом Чупахин.
- Еще чего! - пренебрежительно махнул рукой Костыря. - Что я, речек
не видел! Я сам на такой жил. С одного разу переплюнуть можно.
Сказал это Костыря и прикусил испуганно язык. Осторожно покосился на
ребят. Нет, кажется, никто не обратил внимания на его последние слова, и
он, тут же воспрянув духом, продолжал:
- У нас в Одессе придешь в порт, мореманы на всех языках
разговаривают. Даже самые необразованные и то по-английски или
по-испански шпарят.
- А ты можешь? - спросил Пенов, с восхищением слушая трепотню
Костыри.
- Я про иностранцев говорю, - не удостил его даже взглядом