"Анатолий Пантелеевич Соболев. Тихий пост (Повесть)" - читать интересную книгу авторатравлю:
- Эх, братцы, скажу я вам за Одессу! Нет шикарнее города на свете. Что там Сибирь ваша! Такой же снег, как тут, да мороз. Волки еще. А Одесса!.. - Много ты знаешь о Сибири, - усмехнулся Генка Лыткин, сидя на корточках перед печкой и подкидывая в нее полешки. - У нас на Алтае леса, степи, арбузы, дыни... - Арбузы, дыни, - передразнил Костыря, развешивая портянки возле печки. - Подвинься. А море ты видел? - Вон море, - Генка кивнул на стену. - Сколько хочешь. - Черное! - трагическим голосом воскликнул Костыря. - Черное море, понимаешь! И, стоя в одних кальсонах на нарах и лихо подкручивая тонкие усики, продолжал: - Вечером выйдешь на... эту... как ее?.. Дерибасовскую. Акация цветет, мореманы клешами бульвар подметают. А девочки! Шик! Подлетишь на полных парусах, ошвартуешься борт о борт. "Ах, мамзель, ваши божественные глазки зажгли в моей груди римский пожар, когда императором сидел ханыга Нерон. Я гибну, как одинокая шхуна в бушующем море, и только ваше нежное сердечко может услышать мой сигнал SOS. Спасите мою душу, мамзель, дайте вашу белую ручку, и я проведу вас по главной улице Одессы, по... этой... как она?.. Дерибасовской". - У тебя рот затворяется когда-нибудь? - недовольно покосился Чупахин на Костырю, аккуратно складывая форму на ночь. - Когда сплю, мой фюрер! - дурашливо выкатив глаза, Костыря стукнул - И то норовишь захрапеть. И брось ты с этим "фюрером"! - побагровел Чупахин. - А насчет Сибири я тебе так скажу: без Сибири не было бы и твоей Одессы. Костыря выразительно свистнул: - Во хватил! - Не хватил, а так и есть. Сейчас вся страна на Сибири держится. У нас там и хлеб растет... - И уголь и металл... - подхватил Виктор Курбатов, кровно оскорбленный пренебрежительным отношением к Сибири. - Промышленность! - Ты вот Одессу все хвалишь, не спорю, говорят, хороший город. А побывал бы ты на нашем Иртыше да поглядел бы с высокого берега. Вот раздолье где! И пароходы тоже ходят, и плоты гоняют, и баржи... - помягчел голосом Чупахин. - Еще чего! - пренебрежительно махнул рукой Костыря. - Что я, речек не видел! Я сам на такой жил. С одного разу переплюнуть можно. Сказал это Костыря и прикусил испуганно язык. Осторожно покосился на ребят. Нет, кажется, никто не обратил внимания на его последние слова, и он, тут же воспрянув духом, продолжал: - У нас в Одессе придешь в порт, мореманы на всех языках разговаривают. Даже самые необразованные и то по-английски или по-испански шпарят. - А ты можешь? - спросил Пенов, с восхищением слушая трепотню Костыри. - Я про иностранцев говорю, - не удостил его даже взглядом |
|
|