"Чарльз Перси Сноу. Смерть под парусом " - читать интересную книгу авторасочувственно добавил: "Бедняга", но я убеждён, что это было сказано ради
приличия. Помнишь? Я помнил. Действительно, голос Кристофера звучал ровно и сухо-прозаично. - Он, наверное, даже вида делать не будет, что это для него большая утрата, - продолжал Финбоу. - Но мне все-таки кажется, что порой он переигрывает, и это его так называемое безразличие не очень убедительно. А Уильям... даже ты, Иен, не можешь отрицать, что он не питал дружеских чувств к Роджеру. Верно? Я снова увидел перед собой лицо Уильяма при вспышке зажжённой спички. - С этим ещё я могу согласиться, - сказал я. - Но если ты прав, скажи на милость, за что они ненавидели Роджера? - Да, это невольно наталкивает на вопрос: что представлял собой как человек сам Роджер, - ответил Финбоу. На вокзале в Норидже Финбоу купил "Юдит Пари" и протянул мне. - Это, кажется, самое объёмистое чтиво, которое можно здесь достать. Хочу надеяться, что ты теперь не соскучишься. - Это что ещё за штучки? - спросил я. - Мне надо обдумать кое-что, - ответил он с улыбкой. - Потом я тебе ещё подкину газет. Из них мы узнаем, что там пишут о нашем убийстве. А мне хоть на пару часов надо отвлечься и перестать думать об этом преступлении, хотя бы почитать что-нибудь из китайских поэтов. Если мне не изменяет память, в детективных романах положительные герои всегда поступают именно так. Они, по всей видимости, глупы как пробки. Ведь мысли человека не могут сосредоточиться на одном предмете в течение долгого времени... и, слово, которое по ассоциации напомнит мне об Уильяме или Эвис. И я волей-неволей снова начну перебирать в уме все обстоятельства убийства. На отрезке пути между Нориджем и Ливерпул-стрит он только один раз прервал молчание. Когда в пригороде Кембриджа нашему взору предстали стрельчатые башни Королевской часовни, глубокую озабоченность Финбоу как рукой сняло. - Всю жизнь мечтал перевернуть это нелепое сооружение вверх ногами, - весело рассмеявшись, сказал он. Я вопросительно посмотрел на него. Сам я учился в Тринити-Колледж в Оксфорде, но всегда восхищался Королевской часовней, считая, что это единственное, в чем Оксфорд уступает Кембриджу. Финбоу же, насколько я знал, был питомцем Кембриджского университета, и я вправе был рассчитывать, что он посвятит меня в историю часовни, но он пробормотал: "Она бы от этого только выиграла", - и снова погрузился в молчание. Спустя четверть часа после прибытия на Ливерпул-стрит мы уже вышагивали по коридорам клиники Гая, где Финбоу рассчитывал встретить своего приятеля профессора Бутби. Финбоу принадлежал к той любопытной разновидности англичан, которые, не обладая ни положением в обществе, ни капиталом, а зачастую и специальностью, считаются своими людьми в самых разнообразных кругах. Они протирают кресла в Блумсбери, не имея ни малейшей склонности к изящно! словесности, обедают в обществе учёных мужей и парламентариев, хотя ни разу не видели спектроскопа и не баллотировались на выборах, их одинаково хорошо принимают и финансовые тузы и артистическая богема. Сам не принадлежа |
|
|