"Чарльз Сноу. Возвращения домой" - читать интересную книгу автора

том, чтобы присутствовать при составлении акта, а она обязана его
отговорить; она должна запретить ему подобное легкомыслие, даже если без
них мне будет очень трудно.
Поэтому я повторил, что справлюсь без них, и они решили утром уехать
домой. Я не сказал им о предложении Чарльза Марча выдать мне фальшивое
свидетельство, чтобы избежать составления акта. Хотел бы я знать, как бы
мистер Найт убедил собственную совесть принять это предложение.
Так же витиевато, как обычно, мистер Найт спросил меня, какую, по моему
мнению, огласку получит эта новость. Я равнодушно пожал плечами и ничего
не ответил.
- Да-а, - протянул мистер Найт, - это заденет вас не меньше, если не
больше, чем нас, верно?
Он угадал, но мне не хотелось в этом признаваться; и те минуты, когда
эта мысль подавляла все остальные, были для меня самыми неприятными.
Возможно, фронтовые новости окажутся спасением для нас, рассуждал
мистер Найт. Постараюсь поговорить со знакомыми журналистами, сказал я,
сделаю все, что в моих силах, они же могут утром ехать домой.
Обиженно и в то же время с облегчением мистер Найт покровительственным
тоном начал расспрашивать меня, где я буду ночевать завтра и возьму ли
отпуск, чтобы немного отдохнуть. Я не хотел, не мог говорить о себе и,
извинившись, вышел, оставив их одних.
За обедом мы больше молчали, и вскоре, хотя было всего девять часов,
миссис Найт объявила, что устала и хочет лечь. Она совершенно не умела
притворяться и поэтому выпалила свое решение, как растерянная, смущенная
школьница. Но я не мог уделить ей много внимания. Мистер Найт собирался
поговорить со мной по душам, и я был настороже.
Мы сидели в гостиной по обе стороны камина; мистер Найт закурил трубку,
набитую лекарственным табаком, к которому из мнительности пристрастился
еще много лет назад. Запах его ударил мне в нос, и я весь сжался от
невыносимого напряжения, словно это ощущение, этот запах лекарственного
табака был нестерпим, словно я никак не мог дождаться, пока будет
произнесено первое слово. Но когда он наконец заговорил, как всегда
витиевато, подходя издалека, я был удивлен: вопрос, который он хотел
выяснить до своего отъезда, был вовсе не интимного характера и касался
аренды нашего дома.
Когда мы с Шейлой поженились, денег у меня не было, и мистер Найт дал
нам необходимую сумму, чтобы заплатить за аренду дома на четырнадцать лет
вперед; дом был снят на имя Шейлы. Прошло всего восемь лет, и теперь
мистер Найт был озабочен тем, как выгодней поступить с практической точки
зрения. По-видимому, после всего случившегося, уже не говоря о том, что
этот дом слишком велик для одного человека, я не захочу здесь, жить? Будь
он вправе советовать мне, он бы посоветовал отказаться от аренды. В этом
случае нам следует принять необходимые меры. Поскольку он дал деньги не
только мне, но и Шейле, то считает этот долг оплаченным, и, быть может, я
найду разумным, как полагает он сам, в особенности учитывая то
обстоятельство, что личные деньги Шейлы, согласно ее завещанию, перейдут
ко мне, чтобы сумма, которую нам удастся возвратить после отказа от
аренды, досталась ему?
Кроме того, сказал мистер Найт, не следует мешкать. С этим надо
покончить, пока война не вступила в более активную фазу; никто не знает,