"Чарльз Сноу. Возвращения домой" - читать интересную книгу автора

- Им не приходилось в течение сорока лет пробиваться, не имея ни гроша
за душой. Как вы думаете, вы бы сумели справиться? - Он говорил все в той
же добродушной манере.
Хвастаясь своими хитростями, он чем-то напоминал невинного младенца. У
него было детское лицо, и, подобно многим непосредственным людям, он вел
себя по-детски бестактно. Свои трюки он проделывал, как нечто вполне
естественное. Именно так они и воспринимались окружающими.
Но это было еще не все. В его характере была одна черточка, которая
помогала ему всю жизнь попрошайничать, выклянчивать, обводить вокруг
пальца тех, кого он считал ниже себя. Эта черточка заставляла его делать
гадости всем, кто был раньше ему полезен. Он кипел ненавистью только
потому, что у кого-то есть власть и деньги, в то время как у него их нет.
В этот день он был предельно любезен с мисс Смит, как будто ее суждение
было для него не менее ценно, чем наше, а то и более. Он расстилался
передо мной, потому что я для него ничего не сделал и мог в душе быть его
врагом; но Шейле, которая, благодаря несправедливости судьбы, имела
возможность помочь ему и пожелала сделать это, он не отказал себе в
удовольствии показать когти.
В тот день я оказался в довольно сложном положении. Мне хотелось бы
вести себя грубо; но все, что я мог сделать, это напомнить ему о моем
существовании. Шейла еще не была готова отступить. Дело упиралось не в
деньги, ибо сумма была не велика, и не в чувство жалости к нему, которое
вообще не было решающим, а сейчас превратилось уже просто в отвращение. Но
она всегда была упрямой, и желание помочь этому человеку было твердым. Он
оказался более отвратительным, чем она предполагала, но это ничего не
меняло: раз решила - отступать нельзя.
Мне оставалось только слушать, как Робинсон и Шейла спорили о
произведении, которым он восхищался, а она считала не заслуживающим
внимания. Расплываясь в сладкой улыбке, он, как хозяин после большого
приема, распрощался с нами на лестнице. Я был уверен, что, затворив за
собой дверь, он ухмыльнулся в сторону мисс Смит, поздравляя себя с тем,
как удачно провел день.
В то лето я читал газеты с возраставшей изо дня в день тревогой, а
Шейла все меньше и меньше интересовалась тем, что происходит на свете.
Когда-то она полностью разделяла мои политические взгляды, у нас были одни
надежды и одни тревоги. Но в августе и сентябре 1938 года, когда я впервые
начал слушать сводки последних известий по радио, она безучастно сидела
рядом или уходила в соседнюю комнату читать очередную рукопись для
Робинсона.
В день Мюнхена она, не сказав ни слова, исчезла с самого утра и
оставила меня одного. Я не мог выйти, так как уже несколько дней меня не
отпускал радикулит, с некоторых пор мой постоянный спутник; боли по ночам
бывали так жестоки, что мне приходилось временами перебираться из спальни.
Весь этот день я лежал на диване в комнате, которая вначале была гостиной
Шейлы; но однажды я сказал ей в этой комнате, что больше не могу
выдержать, - решение, от которого я через час отказался, - и она больше не
пользовалась ею; такого суеверия я прежде в ней не замечал.
Окна этой комнаты, как и окна спальни, выходили в сад, а за ним
виднелись деревья на набережной и река. С дивана, где я проводил долгие
часы, мне были видны верхушки платанов на фоне равнодушного голубого неба.