"Чарльз Сноу. Коридоры власти [H]" - читать интересную книгу автора

наизусть. По этим самым вопросам мы месяцами прощупывали друг друга, ни
слова не говоря начистоту. И все же - как Роджер знал, а я подозревал - мы
почти не расходились во взглядах. Те же вопросы он имел в виду, когда
допытывал Дэвида Рубина на том обеде весной, я понимал теперь, что Роджер
уже тогда готовился к задуманному.
Нам незачем было пространно обсуждать положение. Оно и так было
известно нам до тонкостей, и наш обрывочный разговор напоминал
стенографическую запись, в которой, однако, прекрасно смогли бы
разобраться многие наши знакомые - в особенности Гетлиф и большинство
ученых-физиков. Суть в том, что большинство людей, стоящих у власти (и в
нашей стране, и вообще в странах Запада), безусловно, не представляют себе
истинного значения ядерного оружия. Но - никуда не денешься - мы уже
ступили на движущийся эскалатор, и, чтобы сойти с него, потребовалось бы
незаурядное мужество. Можно действовать двумя способами. Один - в руках у
нас, англичан. Не можем же мы до бесконечности цепляться за производство
собственного оружия - это нереалистично. Так может быть, выйти из игры и
попытаться как-то воспрепятствовать дальнейшему распространению этого
оружия? Другой способ меня лично уж совсем не устраивал, так как тут мы
ничего не могли решать. Все же оказать известное влияние мы могли бы и
тут... Допустим, гонка ядерных вооружений между Соединенными Штатами и
Советским Союзом будет продолжаться слишком долго... а что значит "слишком
долго"? - этого мы не знали... Что ж, в таком случае для меня исход
совершенно ясен.
- Это не должно случиться, - сказал Роджер.
Мы даже не улыбнулись. В таких случаях только и успокаиваешь себя
общими фразами. Роджер продолжал говорить напористо, с жаром, у него все
было продумано и взвешено. Надо с этим кончать. Если найдутся люди с ясным
умом и твердой волей, то найдутся и силы, на которые они смогут опереться.
Увлеченный всем этим, он словно бы и не думал о своей роли. Обо мне он
вообще забыл. Куда девались его тщеславие, тонко рассчитанный интерес к
собеседнику. Непоколебимая уверенность, что он может принести пользу,
владела им.
Немного погодя, когда главное было уже высказано, я заметил:
- Все это прекрасно. Но не странно ли, что этот вопрос будет поднят
консерваторами?
Роджер прекрасно знал, что я к его партии не принадлежу.
- Он может быть поднят только консерваторами! Это единственный шанс
добиться успеха. Слушайте, мы оба понимаем, что времени у нас в обрез.
Если в нашем обществе - я имею в виду и Америку тоже - еще можно что-то
сделать, то только если за дело возьмутся люди вроде меня. Называйте меня,
как хотите. Либеральный консерватор? Буржуазный капиталист? Все равно! Мы,
и только мы, способны добиться решений по политическим вопросам. И решения
эти могут предложить только люди вроде меня.
- Но помните, - сказал Роджер, - тут нельзя размениваться на мелочи.
Надо ставить лишь самые важные вопросы. Их не может быть много - слишком
уж они важны. Люди сторонние, вроде вас, могут оказать известное влияние
на решение этих вопросов, но сами добиться их решения но могут. И ваши
физики не могут. И в Государственном управлении никто не может. Если уж на
то пошло, я тоже не могу, пока я только товарищ министра. Чтобы решать
по-настоящему важные вопросы, нужна настоящая власть.