"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора

превратившимся в пылающее сердце мира. Четверо уголовников, не спуская с
меня глаз, слушали описание фантастической свадьбы. Горечь охватила меня,
звенела в моем голосе. Теперь я знал, чем сказка отличается от жизни. Сказка
завершается счастливым концом, в жизни нет счастья. Отупевший, на мгновение
потерявший волю к сопротивлению, я ждал...
- Здорово! - сказал один из блатных. - Туго роман тискаешь!
- Давай еще! - потребовал другой.
И тогда меня охватило вдохновение. Теперь я рассказывал о собаке
Баскервилей. Мой голос один распространялся по камере, наступал на людей,
требовал уважения и молчания. Ничто не шевелилось, не шептало, не
поднималось. Четыре уродливых диких лица распахивали на меня горящие глаза,
десятки невидимых в полумраке ушей ловили слова. У сиплого отвисла нижняя
губа, слюна текла на подбородок, он не замечал, он бродил по туманной
пустоши, спасался от чудовищной, светящейся во тьме собаки, падал под ее
зубами. Он был покорен и опьянен.
И тогда я понял с ликованием, что здесь, на этапе, в вонючей камере,
совсем по-иному осуществилось то, о чем недавно философствовал старик.
Можно, можно властвовать словами над душами людей - радовать, а не клеймить,
возвышать, а не губить. И это пустяки, что не я придумал ночную пустошь,
затянутую туманом, что не мое воображение породило ужасную собаку. Десять
лет тюремного заключения еще не граница жизни. Он придет этот час страстное,
негодующее, влюбленное слово поднимется надо всем. Нет, не четыре тупых
уголовника - весь мир, опутанный, как сетями, магией слов, ставших плотью и
действием, будет вслушиваться, будет страдать от их силы, возмущаться и
ликовать...
Со звоном распахнулось дверное окошко. Грозная рожа коридорного
вертухая просунулась в отверстие.
- А ну кончай базар!
Уголовники заторопились на свои места.
- Завтра даванешь дальше! - прошептал сиплый. - Как у тебя насчет
жратвы? Все достанем! С нами не пропадешь, понял!
- А у меня все есть, - ответил я с горькой гордостью. - Что мне еще
надо в жизни?

Что такое туфта и как ее заряжают

1

В середине июля 1939 года неунывающий Хандомиров дознался, что нас всю
Соловецкую тюрьму и весь примыкающий к ней ИТЛ - Исправительно-Трудовой
Лагерь - отправляют на большую стройку в каком-то сибирском городке
Норильске. Никто не слыхал о Норильске, за исключением, естественно, самого
Хандомирова. Этот средних лет подвижный жилистый инженер-механик знал все
обо всем, а если чего и не знал, то никогда не признавался в незнании. И
фантазировал о том, чего не знал, так вдохновенно и так правдоподобно, что
ему больше верили, чем любому справочнику.
- Норильск это новый мировой центр драгоценных металлов, - объявил
он. - Жуткое Заполярье, вечные снега, морозы даже летом - в общем, и ворон
туда не залетает, и раки там не зимуют, нежный рак предпочитает юг. И Макар
телят туда не гонял, это точно известно. А золота и алмазов - навалом.