"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора

меня:
- Слушай, постучи в дверь и вызови корпусного. Объяснишь положение...
Может, переведут в другую камеру.
- Не переведут. Что им до наших нелад? Не хочу унижаться понапрасну.
- Не храбрись! - шепнул он. - Ой, не храбрись!
Нет, я не храбрился. Трусость снова одолевала меня, подступала тошнотой
к горлу. Борьба одного против четырех была неравна. Она могла иметь только
один конец. Но зато я знал окончательно - еду и вещи я не понесу. Это было
сильнее страха, сильнее всех разумных рассуждений. Со смутным удивлением я
всматривался в себя - я был иной, чем думал о себе.
До отбоя было еще далеко, и нервы мои стихали, как море, которое
перестал трепать ветер. У меня появился план спасения. Когда они подойдут, я
взбудоражу всю тюрьму. Меня выручит корпусная охрана. Только не молчать,
молчаливого они прикончат в минуту - после всех обысков, вряд ли у них
остались ножи, видимо, они кинутся меня душить. Я вскочу на нары, спиной к
стене, буду отбиваться ногами, буду вопить, вопить, вопить!..
Вся камера понимала, что готовится наказание глупца, осмелившегося
прошибать лбом стену. Угрюмое молчание повисло над нарами, как полог. Люди
задыхались в молчании, но не нарушали его - изредка, шепотом сказанное слово
лишь подчеркивало физически плотную тишину. Тишина наступала на меня,
осуждала, приговаривала к гибели - я слышал в ней то самое, что говорил
старик - никто не придет на помощь. Люди будут лежать, закрыв глаза, мерно
дыша, ни один не вскочит, не протянет мне руки. И я восстал против этой
ненавистной тишины, которая билась мне в виски учащенными ударами крови.
Я попросил соседа:
- Расскажите что-нибудь интересное. Что-то сон нейдет.
Он ответил неохотно и боязливо:
- Что я знаю? В наших камерах книг не давали. Лучше сам расскажи, что
помнишь. Какую-нибудь повесть...
Я стал рассказывать, понемногу увлекаясь рассказом. Не знаю, почему мне
вспомнилась эта удивительная история, странная повесть о Повелителе блох и
парне, чем-то похожем на меня самого. Меня окружили видения - очаровательная
принцесса, бестолковый крылатый гений, толстый принц пиявок, блохи, тени,
тайные советники. Я видел жестокую дуэль призраков Сваммердама и Левенгука
они ловили один другого в подзорные трубы, прыгали, обожженные беспощадными
взглядами, накаленными волшебными стеклами, вскрикивали, снова хватались за
убийственные трубы. Я сидел лицом к соседу, но не видел его - крохотный
Повелитель блох шептал мне о своих несчастьях, я до слез жалел его. И,
погруженный в мой великолепный мир, я не понял ужаса, вдруг выросшего на
лице соседа. Потом я обернулся. Четверо уголовников молча стояли у моей
нары.
- Давай кончай это дело! - внятно сказал сиплый, что уже говорил со
мной.
- Дело идет к концу. Смелая блоха, Повелитель блох всего мира, бросился
на поиски похищенной принцессы, - ответил я, вызывающе не поняв, о каком
конце он говорит, и вонзая в него взгляд, который и без хитрых луп мог бы
его испепелить. - Это было нелегкое дело - за бедным королем блох самим
охотились со всех сторон, как за редкостной добычей...
И, не торопясь, я закончил повесть. Я довел ее до апофеоза. Прекрасная
принцесса из Фамагусты соединилась с нищим студентом, внезапно