"Валерий Смирнов. Одесский язык" - читать интересную книгу автора

книги. Остальные народы писателя совсем не колыхали, в чем Жаботинский
собственноручно признался на страницах романа "Пятеро".
Бабель и Катаев уехали в Москву в одно время. У Бабеля была своя
Одесса, а у Катаева - своя, и их Одессы совершенно не похожи друг на друга.
На самом деле переехавшие в столицу СССР литераторы были вынуждены писать
вовсе не так, как могли бы, ибо произведения пресловутой одесской плеяды
предназначались для всесоюзной аудитории. Да и главному языковеду страны
товарищу Сталину сильно не понравилось обилие, с его точки зрения,
одессизмов в рукописи повести Катаева "Белеет парус одинокий", а потому в
школьные учебники попал совсем не первоначальный вариант того "паруса".
Вот просочилось на страницы "Одесских рассказов" Бабеля слово "бранжа",
так некоторые российские лингвисты до сих пор считают, что "бранжа" - слово
из жаргона уголовников, означающее "дело". Хотя на самом деле это
одессифицированное французское слово "branche", которое может означать как
"линия", "ветвь", так и "родословная", а также "семейный бизнес". В конце
девятнадцатого века редакторы петербургских и московских литературных
журналов делали многочисленные грамотные сноски-пояснения, публикуя
произведения писателей-одесситов. Типа: взять на цугундер - сделать
неприятность, малай - пудинг из кукурузной муки. С тех пор таки много воды
утекло, а потому уже в двадцать первом веке одесское слово "смитье"
составители двухтомника Бабеля причислили к блатному жаргону, в полном
соответствии традиции, о которой уже говорилось.
По сию пору, спустя куда более полувека после первой публикации
известных произведений московских писателей одесского разлива, суждения об
одесском языке строятся по их книгам. Или кому-то таки неясно, что одесский
язык продолжал развиваться и после смерти классиков одесской литературы? Да
и пресловутые одессизмы куда обильнее рассыпаны по текстам практически
неизвестных даже в нынешней Одессе предшественников символа одесской
литературы Бабеля - Рабиновича, Кармена, Ловенгарда и даже некогда писателя
с европейским именем Юшкевича, Леон Дрей которого был крестным папой Бени
Крика. И не из одесского языка, а в одесский язык попали кое-какие
писательские изыски. Да только ли в одесский?
Доказать это легче, чем сбегать за пресловутую стеклянную гору. Сколько
средств массовой информации тиражирует в настоящее время те самые "типично
одесские выражения"! В частности, выходящий в Твери женский журнал
"Сударушка", цитирующий услышанные на одесских улицах фразы. И спокойно
используют те же самые выражения в своих статьях неодесские журналисты, в
частности, россиянка Светлана Курчина в ее "Пара слов за Одессу". За
Интернет, с типичными примерами неповторимого колорита одесской речи и
рассуждениями читателей на сию тему, даже говорить не приходится. И что я
вам имею сказать? Все эти "разве для нашего человека есть чего-то
невозможного, когда за это платят бабки?", "кровожадный, как тампакс",
"распустите уши веером", "бегом впереди тротуара", "одень глаза на морду",
"Ше вы кипятитесь, как тот агицин паровоз? Давайте плесните у рот холодного
компота и выпустите пар из ушей" и некоторые иные ныне характерные выражения
одесского языка много лет назад сочинял ваш покорный слуга по ходу создания
своих прозаических опусов.
К примеру, уже неоднократно использованное в средствах массовой
информации и литературе "кинуть брови на лоб" было опубликовано в книге
"Таки да!", первое издание которой вышло в 1992 году тиражом 100 000