"Валерий Смирнов. Крошка Цахес Бабель" - читать интересную книгу автора

народном благе, даже не подозревая какую ахинею будут нести по его поводу
благодарные потомки. Скажи кто-то Бабелю, что, через десятилетия после его
смерти, каждый, кому вдруг ударит моча в голову, возложит на себя роль
непрошенной Розабельвердочки, он бы вряд ли поверил. Тем не менее, при такой
интенсивной постановке дела, лысина Крошки Цахеса Бабеля уже давно
превратилась в роскошную шевелюру огненного цвета, а очередь кликуш,
сжимающих волоски в потных от возбуждения ладошках, все равно не
уменьшается.
В результате их бурной деятельности получилось почти классическое: "Мы
говорим Одесса, подразумеваем Бабель", "Одесская литература = Бабель",
"Одесский язык и Бабель, как Ленин и Партия". Да только ли одесский? В
прошлом году заявился в Одессу стокгольмский музыковед, профессор М.
Казиник, совершенно не знающий истории нашего города. С утра до вечера он не
уставал просвещать одесситов, загружая своей персоной телеканалы и газетные
полосы: "Благодаря Бабелю Одесса стала "городом мира". А то, что этот
писатель сделал в области русского языка, до него делал только Пушкин".
"Бабель - это планетарное явление, а его "Одесские рассказы" сделали Одессу
городом-планетой".
Помнится, после подобных здравомыслящих речей один ныне испанский
писатель резюмировал: "Я же тебе говорил, что он поц, а ты не верил, пока
сам не убедился". Вместо того чтобы заметить гостю-музыковеду: Бог с ним, с
Пушкиным и влиянием Бабеля на русский язык, но Одесса была городом-планетой
со времен своего основания, да и считалась она не просто городом мира, а его
столицей еще до рождения Исаака Эммануиловича, один строящий из себя
одессита приезжий подпел Вольтеру стокгольмского пошиба в его же стиле:
"...Бабель, обессмертивший не только Одессу, но и Молдаванку, давший нам
прописку на карте мира". После подобного заявления этому деятелю не мешало
бы сменить место прописки и обессмертить Слободку. Одесса ничем не обязана
Бабелю. Это Бабель обязан своим успехом Одессе, которая была
городом-легендой уже в середине девятнадцатого века.
"Неповторимый язык Бабеля, его талантливая проза подняла наш город на
невиданную высоту", - полагает известный якобы одесский юморист. Не
сомневаюсь, что для этого деятеля, с его-то известно-традиционной гордой
гражданской позой перед яйцом местечкового руководства, подобная высота
невиданная. Ах, как он рьяно приветствовал внезапное появление в Городе
памятника Франко, а затем робко лепетал, что Одессе не помешал бы и памятник
Бабелю. Но настоящие одесситы полагают, что без памятника Франко Город
вполне бы мог обойтись, а писатель Дорошенко письменно отметил, что не
удивится, если обосновавшиеся в Киеве вуйки с полонины захотят переименовать
Одессу в Леся-Украинск. Не приходится гадать, кто именно из псевдо-одесских
юмористов тут же захлопает в ладоши по этому поводу.
В предисловии к своей книге "Рыжий город" Г. Голубенко написал:
"...спасибо всем одесситам, и, прежде всего Исааку Эммануиловичу Бабелю,
придумавшему когда-то для своей замечательной книги название "Одесские
рассказы"...". А я-то полагал, что это название придумал Аркадий Аверченко
для своей книги, которая вышла задолго до "Одесских рассказов" Бабеля.
А еще Бабель был великим музыкантом. Ведь сам Столярский именовал его
одним из своих наиболее бездарных учеников. Одесса подарила миру во много
раз больше выдающихся музыкантов, чем любой другой город на одной шестой
части света. Вот почему в Городе состоялась премьера международного