"Гай Н. Смит. Кукла маниту" - читать интересную книгу автора

- Дитя мое, я счастлив, что ты такая искусница. С тех пор, как нас
изгнали с родной земли, где перед типи стояли тотемные столбы, я не видел
резьбы совершенней.
Черты девичьего лица затвердели.
- Отец, этот тотем защитит тебя в бою. Для тебя глаза его будут
видеть, а уши слышать; уста его предупредят тебя об опасности. А если беда
затаится от глаз и ушей, ее учует нос. Да не коснется смерть отца моего.
Летучей Мыши, коего бледнолицые зовут Римским Носом, - пока он под моей
защитой.
Индеец опустился перед Мистай на колени, взял ее за руки и отвернулся,
пряча увлажнившиеся глаза. Сейчас это был не суровый и властный вождь
шайеннов, а просто отец, боящийся за свою дочь. Но когда он снова посмотрел
на нее, глаза его были сухими, а подбородок уже не дрожал.
- Мистай, нынче же ночью ты уедешь отсюда, - тихо произнес он. -
Молодой Медведь проводит тебя до Большой излучины. Через три луны, отогнав
жестоких конных солдат, я приеду к вам.
Римский Нос умолк, вспомнив свои наставления юноше, который выглядел
старше своих лет. "Если на заходе третьей луны я не приеду, ты. Молодой
Медведь, отвезешь Мистай на север, к оглала-сйу. Но оберегай ее там от
похотливых воинов. Оберегай, не щадя своей жизни, ибо у сиу другие обычаи,
там девушка раньше становится женщиной. Пусть еще два лета Мистай носит
пояс целомудрия, а затем позволяю тебе взять ее в жены".
- Отец, ты встревожен? - проник сквозь завесу его мыслей голос Мистай.
- Не волнуйся, не напрасно же я вырезала тотем. Он защитит тебя, и мы
встретимся на заходе третьей луны.
- Мне пора. - Вождь медленно поднялся на ноги. - А ты готовься к
отъезду.

Левайна разбудил инстинкт дикого зверя. Все его мускулы были
напряжены, грубые сильные ладони ласкали холодный металл "спенсера". Он
остро ощущал опасность; ноздри раздувались, чуя кислый, как от его
собственных подмышек, запах индейца. Враг совсем рядом.
Глаза быстро привыкли к предрассветному сумраку и в слабом сиянии
звезд разглядели даже не фигуры - тени; но и теней было достаточно. Солдаты
и разведчики, стреноженные мулы и кони спокойно спали; четверо часовых,
хоть и озирались по сторонам, явно не подозревали об опасности.
Затем взгляд Левайна, проникавший ночью гораздо дальше, чем взгляд
любого другого человека, выхватил из сумрака четыре медленно приближающихся
силуэта. Индейские воины ползком подкрадывались к лошадям. Ближайший из них
находился футах в тридцати от Левайна. Бесшумно и быстро разведчик вскинул
винтовку и поймал воина на мушку.
Выстрел расколол тишину, вспышка, будто молния, осветила лагерь.
Опрокинутый ударом тяжелой пули, индеец засучил ногами, как раненый кролик.
Остальные вскочили и метнулись назад потревоженными призраками, но три
выстрела соединились в один удар грома, в одну струю пламени.
Люди бегали и кричали, лошади рвались с привязи. Только Левайн не
шевелился, сгорбившись во тьме. Из ствола его "спенсера" тянулся дымок.
К нему подошли Форсайт и Бичер.
- Левайн, в чем дело? - спросил майор. - Это ты стрелял?
- А то кто же? - Разведчик гулко захохотал. - Не бойся, командир, их