"Б.Л.Смирнов. Санкхья и йога " - читать интересную книгу автора

шарира) и о предрасположениях (самскара); учение о первичной механичности
психических процессов, вторично озаряемых сознанием; отрицание Ишвары
(атеизм); утверждение, что освобождение достигается только силой строгого
различия духа и материи.

Все изложенное есть по существу точный конспект Санкхья-карики. Вполне
понятно, что, пользуясь таким жестким мерилом, игнорирующим всякую
диалектику исторического процесса, Гарбе не мог найти следов Санкхьи не
только в Ведах, как это сделали Дейссен и Радхакришнан, но и во всей другой
ведической литературе, включая Упанишады. Не удивительно, что Гарбе должен
был, в угоду своему произвольно принятому принципу, искромсать до
неузнаваемости "Бхагавадгиту", вопреки всякой исторической очевидности.
Можно добавить, что, пользуясь мерилом Гарбе, пришлось бы отбросить почти
все философские тексты "Махабхараты" или проделать над ними те жестокие и
необоснованные операции, которые сам Гарбе проделал над Гитой. Уж одно это
явно свидетельствует о порочности критического метода Гарбе, так
импонировавшего многим индологам лет 60 тому назад, особенно в Германии.
Несмотря на прекрасные переводы памятников, в том числе и "Бхагавадгиты",
несмотря на огромную работу по изучению Санкхьи, выполненную Гарбе, которую
никак нельзя игнорировать и в настоящее время, идеи Гарбе, в свое время
пользовавшиеся большим успехом, впоследствии подверглись суровой, но
справедливой критике со стороны индийских специалистов, с самого начала
встретивших взгляды Гарбе весьма отрицательно (Радхакришнан, Кумарасвами, М.
Рой, Кумараппа Бхаратан).

Определение, даваемое Дейссеном "классической" Санкхье, весьма близко
определению, даваемому ей Гарбе, что вполне понятно, так как определение
классической Санкхьи, даваемое им, весьма точно; но Дейссен очень четко
отличает раннюю, или эпическую, Санкхью от "классической", что дает ему
возможность сделать глубокий, поучительный анализ истории зарождения этой
философской школы (ср. История философии, I, 150; I, 2, 216 и сл.; I, 3, 8 и
сл. и Шестьдесят упанишад, стр. 265, 290, 313).

Совершенно ясно, что такая философская система, глубоко продуманная и
широко охватывающая мир явлений, изумляющая своей стройностью в исторической
перспективе, не могла сложиться сразу, не могла быть творением одного
человека, как бы гениален он ни был. Человек осмысливал себя и окружающий
мир ранним утром своей исторической жизни. Осмысление каждого факта,
систематизация каждого наблюдения требовали огромного напряжения, чтобы
составить хотя бы относительно стройное миропонимание, где творческой
фантазией непрестанно приходилось заполнять огромные пробелы, возникавшие
из-за недостатка фактических данных. Если к изучаемому вопросу подходить с
такой точки зрения (а иначе к нему и нельзя подходить), то приходится только
удивляться титанической силе мысли древних мудрецов, их необычайному
реализму и тонкому чувству правды. В области мысли это не менее грандиозно,
чем подземные храмы Аджанты и Эллоры в области искусства. И как само собой
понятно, что эти художественные произведения при всей их целостности дело
поколений и поколений, так ясно, что и грандиозные философские системы Индии
являются творчеством многих поколений на протяжении веков...