"Алексей Смирнов. После Гиппократа " - читать интересную книгу автора

носителем тайного знания обо всем.

Конверсия

Для тех, кто не знает - это так раньше называлась истерия. Но истерики-
то хитрые бестии и быстро учатся. Как только их мостики в дугу, слепота и
параличи перестали производить впечатление, они напридумывали себе кучу
новых малопонятных симптомов.
Лежит, бывало, одна подобная в палате, а через неделю у ее соседок уже
все такие же симптомы. Да. И у нее, соответственно, ихние.
Очень трудно было с ними работать.
Лаской, лаской - и на выписку.
Но был у меня клиент, которому такая конверсия была ни к чему, ибо его
сам Господь наградил-конвертировал в неразменную монету. Здоровый, косая
сажень в плечах, наглый донельзя, глаза вытаращены и молодой совсем. Ему
вырезали абсцесс мозга, и эта штуковина не повлияла ни на что, кроме левой
руки.
Во всем здоровяк, а левая рука - словно плеть. И не придерешься.
Весь прямо лучится здоровьем.
И ведь ничем ему не помочь, рука не заработает.
Конечно, он был первым в очередь на цебребребрезин, и брекекекек, и
прочие труднопроизносимые редкие препараты, и бабушек шугал из приемной,
гаркал на них: тихо! Доктор работает!
Я его не переносил.
Он приходил без номера, запросто, без приглашения усаживался, швырял
кепку на койку.
- Ну что, доктор, как она жизнь? С цебребребрезинчиком как?
Да будет, понятно. Тебе-то будет.
С рукой он своей обращался небрежно, как с девичьей косой. Закинет ее
куда-нибудь или демонстративно упакует в карман. С победным при этом видом:
вы, доктор, хотя и с рукой, но история нас рассудит...
- Ну, я пошел?
- Ступай, голубчик.
Хрустя яблоком, он выходил.
Сказано, в конце концов: если член тебе какой мешает - отсеки его. Вот
ему и отсекли. А так бы мешал. Еще неизвестно, что бы он этой рукой
натворил. Зато теперь может жить беззаботно, все несчастья уже позади, а
жизнь - она ведь прекрасная, жизнь.

Добро пожаловать

- Можно на прием?
Люди по-разному входят в докторский кабинет.
Иные дожидаются лампочки. И если уже все вышли, и даже сам доктор
вышел, никого туда не пускают.
Другие долго стоят перед дверью и читают надпись. Я так и слышал, как у
них шевелятся губы. А что тебе в имени моем? Ничего. Пока не отопрешься
сам - не войдут. В лучшем случае - осторожное поцарапыванье.
Третьи стучат и спрашивают: к вам можно? Даже если нельзя. Ах,
извините.