"Олег Павлович Смирнов. Неизбежность (Дилогия, #2) " - читать интересную книгу автора

Оно было ясное, солнечное; на тротуарах толпы у репродукторов: то
вскрикивая, то понижая голос до шепота, Геббельс говорит, что большевики
готовили немцам удар в спину, но фюрер решил двинуть войска на Советский
Союз и этим спас германскую нацию.
Чуть позже по берлинским тротуарам бежали мальчишки, размахивая
экстренными выпусками газет, - на первых страницах напечатаны победоносные
сообщения германского командования:
ночью немецкие самолеты бомбили Могилев, Львов, Ровно, Гродно и другие
города, сухопутные войска перешли в наступление.
И фронтовые снимки: советские бойцы и командиры - убитые, раненые, эти
снимки передо мной...
И в Москве, как и в Берлине, утро 22 июня было ясным и солнечным;
воскресные номера газет продавались в киосках обычные, мирные. В шесть
часов советские радиостанции начали свои передачи с урока гимнастики,
затем "Пионерская зорька", затем "Последние известия" - о полевых работах,
о достижениях передовиков производства. Затем концерт народной музыки,
марши и снова народная музыка и марши. Лишь в полдень у микрофона выступил
нарком иностранных дел Молотов, зачитавший заявление Советского
правительства; он заикался - дефект речи, к которому привыкли, - по всем
слушавшим казалось: заикается от того, что зачитывает. "Сегодня, в четыре
часа утра, без предъявления какпхлибо претензий к Советскому Союзу, без
объявления войны германские войска напали на нашу страну..." А уже восемь
часов не было мира, была война и западные погранзаставы и гарнизоны
приграничья восемь часов истекали кровью...
Вот какой номер "Фёлькншср Беобахтер" разглядывал я под Варгеиом в
марте сорок пятого года. Миша Драчев тогда спросил:
- Что с вами, товарищ лейтенант? Вроде аж в личности переменились?
Я показал своим солдатам газету, объяснил, что в ней напечатано о
начале войны. Все притихли. Потом загалдели. Я поднял руку.
- Ладно, братцы! Гитлер и его банда получают по заслугам.
Недаром мы у Кенигсберга, да и до Берлина недалеко...
Я листал подшивку, в ней были кроме "Фёлькишер Беобахтер"
и другие газеты, кто-то аккуратно, день за днем, подшивал их.
История войны с нацистской точки зрения была представлена здесь. Вплоть
до Московского сражения. Похоже, когда немцев разгромили под Москвой,
газетки перестали подшивать. Хотя после было еще три года войны. С лишним.
Подробно изучать подшивку было недосуг, к тому же на раскурку
требовалась. Я отдал ее добытчику Драчеву, солдаты задымили цигарками
вовсю: немецкая бумага, советская махра! И мне казалось: сизоватый дым от
сгоревших фашистских планов и надежд. Мы их сожгли!
Об этом вспомнилось тут, в центре Азии, как бы на перегоне между
прошедшей войной и будущей.


2


- Прива-ал! - раздается по колонне.
Мы останавливаемся, сходим с дороги, какая там дорога, следы автомашин
чуть приметные - вот и вся дорога. Солдаты сбрасывают вещмешки, плюхаются