"Олег Павлович Смирнов. Эшелон (Дилогия, #1) " - читать интересную книгу автора

щекоча его воздухом.
Щекотно было и щеке - от жесткой прядки. Но я не отодвигался, хоть не
переношу щекотки, и думал: "Зачем она рассказывает об этом, гадком?"
Это действительно было гадко - над ней пытались надругаться. Трое
эсэсовцев. Месяц назад. Затащив в сарай. Двое удерживали, третий срывал
одежду. Спас Эрну случай, нередкий на войне: вблизи начали разрываться
бомбы - советские. И сразу эсэсовцам стало не до нее. Они убежали, а она
все не поднималась. Не было сил подняться, и чувство было, будто насилие
совершилось... Шепот Эрны свистел в моем ухе, на грудь мне капали горячие
слезы, как будто прожпгали ее.
Я верил Эрпе еще и потому, что мне попадались листовки, в которых
германское командование, приводя подобные факты, требовало от своих солдат
и офицеров уважительного, рыцарского отношения к соотечественницам. Но
фашисты, повторяю, есть фашисты. В России вон что выделывали, теперь
вытворяют в Германии.
- Непавшку тех, кто хотел растоптать меня! Всех немцев ненавижу! -
шептала Эрпа. - Тебя люблю!
- И я тебя.
Это, видимо, была неправда, ибо я отчетливо сознавал: многое навсегда
встанет между нами. Хотя Эрпа и шт в чем не виновата.
В темноте я видел: сытые, ражие мужики, провонявшие табаком и шнапсом,
лапают Эрну за коленки, она отбрасывает их лапы, и тогда ее волокут в
сарай, рот затыкают платком. Видел:
двое заломили ей руки, третий срывает с нее одежду. Будьте вы прокляты,
негодяи! Точно, точно: у меня богатое воображение, и оно мешает не только
на войне.
Я успокаивал Эрну, бормотал дежурные, необязательные фразы, но больше
ее так и не тронул. Когда оделся, она спросила:
- Завтра придешь, Петер?
- Приду. - сказал я, не очень уверенный в этом. И внезапно со
всеохватывающей ясностью ощутил: война кончилась!
Так это все началось у нас с Эриой.


2


Да, в ту ночь я будто впервые осознал, что война в самом доле
закончилась. Фактически она окончилась для нас со взятием Кенигсберга. То,
что мы прочесывали леса в поисках недобитков или "оборотней", не в счет.
Это уже были, если хотите, послевоенные операции. Еще шли бои за Берлин и
в Берлине, егпе шли бои в Чехословакии - на нашем же участке всо было
завершено. Потом завершилось и там, и было 9 мая - праздник Победы. И мы
праздновали: митинговали, бросали вверх шайки, налилп из автоматов и
ракетниц - салют, пили спирт и заморские коньяки, пели песни, бродили в
обнимку по чужим, затаившимся улицам, солдаты постарше плакали.
Как и все, я радовался, но где-то в глубине сидела мысль: а ну как
после этих мирных праздников снова настанут фронтовые будни - марши, бои,
смерти? Я войну прошел от звонка до звонка, на фронте четыре годочка,
исключая госпитальные лежания, и поэтому вжился в нее, впаялся. В жизни я