"Святослав Славчев. Крепость бессмертных" - читать интересную книгу автора

наемников-швейцарцев. Солдаты идут молча. Острие алебард сверкает в
сумерках. Командир, как принято, на лошади, она подскальзывается, скребет
копытами по булыжнику. Огромное красное солнце отражается на куполе
колокольни.
Лучиано все еще нет. Обещал вернуться сегодня, но, видимо, задержался у
очередного пациента. В последнее время он по горло занят работой.
Подозреваю, что он навалил на себя кучу дел не без тайного умысла - хочет
забыть договор со мною. Запродал свою душу, а теперь мучается, не подавая
вида.
Вспоминаю ту ночь, когда я вызволил его из подземелья. Ночь нашего
договора.
Внизу под нами лежал город, там угадывались контуры островерхих домов,
в беспорядке разбросанных, погруженных в сон. На противоположном холме
чернели башни замка, отсюда они казались игрушечными. Мне не хотелось ни о
чем говорить, я боялся спугнуть словами видение ночного Вертхайма, словно
проступившее из детства, когда мне читали загадочные и немного печальные
сказки о таких вот глухих средневековых городах, о волшебниках, что
появляются вот в такие лунные ночи.
По всей вероятности, мое настроение передалось Лучиано, ибо я заметил
легкую тень удивления в его глазах.
- Вот твой мир, лукавый, - сказал он, обведя рукою пространство перед
собой.
Я ни о чем его не спрашивал. Тогда он заговорил сам. Он говорил как
человек, которому уже нечего терять, который жаждет излить душу перед кем
угодно, пусть хоть перед самим дьяволом.
Он смутно помнит своего отца. В памяти его осталась какая-то башня и
келья с зарешеченным окном. Отец поднимает его на руках к окну. Внизу
открывался город: острые черепичные крыши, искривленные от древности улицы,
а напротив - собор со статуями, на которых сидят голуби. В рассказах отца
'статуи оживали, и тогда мальчик начинал понимать, почему каждое изваяние
наречено именем, подобно каждому из смертных. И все было просто и хорошо.
Однажды отца увели. Мир в то утро наполнился людьми, а душа - ужасом.
Звенели колокола, повсюду сновали стражники и говорили о чем-то непонятном,
но настолько страшном, что Лучиано от ужаса затыкал уши.
Потом мальчика продали на соляные копи - искупать грехи своего отца.
Погасло солнце, он погрузился во мрак - липкий, наполненный страхом. В узких
подземных галереях, куда не мог втиснуться взрослый, Лучиано вырубал вместе
с другими детьми соль, и вскоре тело его покрылось язвами; у тех, кто
работает на соляных копях, тело всегда покрыто язвами.
Однажды ночью он убежал. Его поймали, избили до полусмерти, и все же он
чудом выжил. У каменных глыб соли, при бледном свете сальных свечей его ужас
медленно переплавлялся в ненависть.
И когда всем уже казалось, что он сдался, смирился, он снова решился на
побег. Монах-скитник укрыл его, выучил попрошайничать и воровать, и с той
поры, сколько помнит, Лучиано так и жил среди скитников, бродил с монахом по
дорогам, иногда еле живой от голода. А монах все твердил, что сей
многогрешный мир - обитель дьявола, и мальчик свято верил монаху, ибо монах
не мог солгать, потому как был он волгером.
Потом схватили и высекли монаха. Лучиано спасся чудом, но науку монаха
затвердил навсегда. Зло пребывает здесь, на земле, его порождают торгаши,