"Валериан Скворцов. Сингапурский квартет " - читать интересную книгу автора

Овчарка, тревожно тянувшая морду в их сторону, взвыла. Рядом с ней в
шезлонге, завалившись на бок, лежал покойник.
- Кем он был-то? - спросил собаковод.
- В каком смысле? - спросил Севастьянов.
- В каком смысле, да в каком смысле... Ну, чтобы вот так жить?
Собаковод дернул подбородком на бревенчатое строение с балконом вокруг
второго этажа и колоннами под ним в стиле барской усадьбы из кино.
- Все живут как могут, - сказал Севастьянов.
- Крутой был?
- Да вам-то что? Уймите собаку.
- Придется застрелить. Давно уж ждем... не подпускает, - сказал
собаковод беззлобно. Судя по интонации, он уважал упорство овчарки.
- Тогда - я, - сказал Севастьянов.
- Мы не имеем права доверять оружие, - проокал лейтенант.
- Да я не о том. Я сам ее успокою...
Бумажник, полученный на день рождения неделю назад в этом доме,
зацепился застежкой в кармане пиджака. Севастьянов рванул его. Может,
шершавая слоновая кожа сохранила запах живого, и собака поймет?
Лейтенант, перекинув руку за калитку, мягко оттянул задвижку.
Фамилии его Севастьянов не помнил, хотя тот назвался по телефону. Года
два назад участковый появлялся на петраковской даче, интересовался: не
довелось ли видеть в заводях угнанную лодку.
- Приближайтесь приседая, - посоветовал собаковод.
Овчарка вдруг легла на живот и, поскуливая, поползла к Севастьянову,
оставляя на траве темную полосу. От шерсти остро несло прелью. Или она уже
пропахла разложением?
Жесткое темя и загривок, жалостливо нырнувшие под ладонь, были мокрыми
от росы. Пока Севастьянов враз пропахшими псиной пальцами мял и давил себе
переносицу, чтобы не расплакаться, участковый, собаковод, Борис Борисыч и
какой-то человек в темном халате обходили их с обеих сторон. Собака
дернулась. Севастьянов ухватился за ее ошейник, бессмысленно подпихивая
бумажник под крупитчатый нос.
Севастьянов и собака видели, как четыре человека подхватили шезлонг с
Петраковым. Парусина провисла и с треском лопнула, покойник окоченел
согнутым. Овчарку била дрожь.
Севастьянов расстегнул брючный ремень, вытянул и захлестнул за ошейник.
Когда поднялся с колен, собака тяжело привалилась к нему всем телом.
- Ну, пойдем, возьмем что-нибудь на прощание, - сказал Севастьянов. Он
силился вспомнить кличку собаки.
В доме всегда пахло старым деревом и сухим войлоком. Строился он в
тридцатые годы, добротно, из выдержанных бревен. Правда, балясины под
перилами балкона сгнили, там же понадобилось перестилать полы. Хозяин, выйдя
год назад на пенсию, неторопливо совершил замены. Севастьянов получил его
дела, но не кресло в совете директоров банка, и, может быть, тогда-то
по-настоящему осознал, как крупно не повезло бывшему начальнику. В любом
финансовом заведении складываются, бывает, обстоятельства, когда за неудачу
кто-то должен ответить. Иначе ее не закрыть...
Севастьянов протащил собаку через столовую. Подумал, что в последний
раз видит комнату, в которой они с Петраковым просиживали многие часы - не
столько за яствами, сколько за бумагами. В простенке между окнами - картина