"Григорий Саввич Сковорода. Сочинения в двух томах, Том 2" - читать интересную книгу автора

Даймон. Как же колесницею нарицаешь волю?
Варсава. Что же носит и бесит вас, если не непостоянные колеса воли
вашей и не буйные крылья ветреных ваших похотей? Сию вы, возлюбив и воссев
на ней, как на колеснице, везущей в блаженство, ищете ее, пьяны ею, в днях
царствия божия и воли его, но не обретаете и глаголете: увы! трудно есть
царствие божие. Кто может обрести тьму в свете? Не обитает там ложная
сласть, честь и сокровище ваше есть сия воля не его. Она, ей, глаголю! Она
вам есть и узы, и замки, и лев поглотивший, и ад, и огонь, и червь, и плач,
и скрежет. И не выйдете отсюда, пока не расторгнете узы и низвергнете иго
воли вашей, как писано: "Раздерите сердца ваши". Во время оно явится Самсону
по жестоком сладкое п, по зиме - дуга и мир Ноев.
Даймон. Кто же причина? Не воля ли дается человеку?
Варсава. О злоба, не клевещи на премудрость! Не одна, но две воли тебе
даны. Ибо писано есть: "Предложил тебе огонь и воду". Две воли есть то,
сугубо естественный путь - правый и левый. Но вы, возлюбив волю вашу паче
воли божией, вечно сокрушаетесь на пути грешных. Не сам ли ты причина?
Даймон. Почто же предложена зла воля человеку? Лучше бы не быть ей
вовсе.
Варсава. Почто беззаконникам предлагает мучительные орудия судья? Того
ради, что, теми мучимые, привыкнут покоряться правде. Иначе же сколь бы
удалялись от благодетельницы сей, если столь мучимые едва покоряются?
Даймон. Откуда мне сие, ибо воля мне моя благоугодна есть и паче меда
услаждает меня? Вопреки же божия воля полынь мне и алоэ есть, и раны...
Варсава. О бедная злоба! Ныне сам исповедал ты окаянство свое. Не меня
же, но сам себя о сем вопрошай. Не я, но ты страж и хранитель тебя. Провижу
с ужасом разорение в душе твоей, причину же сего обличить ужасаюсь.
Д а Ю м о и. Ха-ха-ха! Прельщаешь себя, Варсава, мной, ибо ищу суда от
тебя. Но твой ум младенчествует. Писано же есть: "Бывайте младенцы в злобе,
но не в уме". "Не пришел принять, но дать советы".


4
99

Варсава. От всех ваших бренных советов, даже от юности моей, омылся уже
в Силоаме. Господь даст мне око свое, и не постыжусь.
Даймон. Чудное твое око, видящее то, что нигде не обретается. Где же
сердце, подобное твоему? Возлюбил ты странность. Что же? Даже все ли общее и
все случающееся в мире, все ли то есть зло? Одна ли странность благая?
Варсава. Не отвлекай меня татьски на кривую стезю. Путь слова моего
есть о трудности, гнездящейся в аду, изгнанной же из Эдема. Хочешь ли о
странности?
Даймон. Сотворим единоборство и о сем: есть со мною научающий руки мои
на ополчение. Предложи же мне хоть единое, бываемое на торжище мира сего,
общедеемое у всех и везде, и всегда, не оно ли скверное, трудное и
мучительное? Довлеет...
Варсава. Фу! Предлагаю тебе у всех, везде, всегда деемое, и оно вельми
благо есть. Не все ли наслаждаются пищей и питьем? Не везде ли и всегда? И
сие есть благо, как писано: "Нет блага человеку, разве что ест и пьет..." И
опять: "Приди и ешь в веселии хлеб твой и пей в благе сердца вино твое..."