"Григорий Саввич Сковорода. Беседа 1-я Нареченная observatorium (Сiон) " - читать интересную книгу автора

Афанасiй. Знаю, в ней ловлят тетерваков. Что же?
Яков. Ну! Если бы в таких масках 1000 человек на смотр твой пришла и
пройшла, - можно ли сказать, что ты был им инспектор или обсерватор?
Афанасiй. Кто исправно носит кобылу - можно видеть, но кто он внутрь
есть и каков человек - почему знать? Ври далее.
Яков. К чему же далее? Уже видиш, что ты не точiю мех, но чучела и
болван. / 162 /
Афанасiй. Вот тебе на! За кой грех?
Яков. За тот, что ты, всех виденных тобою в жизни человеков, одну точiю
на них кожу видел и плоть, а плоть есть идол, сиречь видимость; видимость же
есть то мертвая крыша, закрывающая внутрь истиннаго онаго человека: "Положи
тму, закров свой". "Се сей стоит за стеною нашею". \294\ "Посреди Вас стоит,
его же не весте". "Слыши, Израилю! Господь бог твой посреди тебе". Видиш,
что и человек твой, и ты с ним - кожаной, дряхлой, мертв, прах, тень... еси:
"Каков перстный, таковы и..."
Афанасiй. Вот он куда выехал!
Яков. Собери не только всех виденных, но всего земнаго, если можеш и
луннаго шара людей, свяжи в один сноп, закрой им, будьто колосы, головы,
смотри на подошвы их тысячу лет, надень очки, прибавь прозорливое штекло, /
171 / зевай, - ничево не увидиш, кроме соломы оной: "Всяка плоть сено". А я,
в пбхвалу твоей прозорливости, воспою: "Мудраго очи его во главе его, очи же
безумных на концах земли".
Афанасiй. Что ты, взбесился, что ли? Я людям никогда не заглядывал в
подошвы, а око мое сидит в голове моей.
Яков. Что ты, пень, что ли? Разве свинное око не в голове ея? Чувствуеш
ли, что голова есть болван? Сей болван, как начальною частю есть своего
болвана, так у пророков значит невидимую во всякой плоти, господствующую в
ней силу ея и начальство. А хвост, подошва, пята есть фигурою праха, половы,
отрубов, дрожей, и что только есть грубое, подлое и дебелое во всякой твори,
как бурда, брага, сыр, грязь и протч. Тоже бы значило, когда бы Соломон
сказал и так: "Очи безумных на хвостах земли". Когда слышиш сiе: "Блюсти
будеш его пяту", разумей так: будеш обсерватор наружнiй, из числа тех:
"Осяжут, яко слепiи стену". "Полижут персть, аки змiеве, плежуще по земли".
/ 172 / Враги истиннаго человека: "Врази его персть полижут". "Смерть упасет
их", ядущих плоды смертныя плоти, горькую и гладкую тень гибельныя
смоковницы, минувших самое древо райское: "Взалчут на вечер..."
Когда слышиш: "Испiють вси грешныи земли дрождiе", разумей, что
устранившiеся и бродящiе по окольным околицам и наружным городским ругам,
шатающiеся по концам и хвостам с евангельским бесным по пустым местам, по
распутiям вне селенiй и гробовищам имущiе скотское, и женское оное
разсужденiе: "Души мужей, женам подобных, взалчут". Все сiи, ей, не вкусят
сладчайшiя оныя, сына царева, вечери: "Не имам пити... Дондеже пiю новое
вино в царст[вiи] неб[есном]". Все сiи содомляне толпятся под вечер в дом
Лотов к ангелам, но не входят, а только извне обходят по калугам, окружающе
стены града: алчны и жаждны, труждающiеся и обремененны. Главная вина сему
есть подлая и прегрубая, тяжелее олова, а грубее сыра, тяжесть сердца их. /
181 / Погрязают сынове сiи тяжкосердые, как олово. "Глава окруженiя их, труд
умен их". "Усырися, яко млеко, сердце их". О Исаiе! "Увеждь, яко пепел,
сердце их, и прелыцаются". "Вскую любите суету и ищите лжи?" "Вкусите и
видите". \295\ "Яко удиви господь преподобнаго своего". "Возведите очи