"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

хозяйстве. Земля не осталась пустой, обессиленной, она напряглась и ждет.
Почему они, там в имениях, в палатах, во дворцах не боятся земли? На
что они надеются? На заведенный порядок? Или, быть может, подлая трусость не
позволяет им видеть ничего, кроме пустых дворов? Видят опустевший двор и не
замечают хозяина с винтовкой. Надеются на силу ефрейтора и команды:
"Смирно!"
Но солдаты вернутся. Скоро вернутся!


14

Приехал Коваль, привез ворох новостей и гостинцы для военного городка.
Был, как всегда, угрюм, несловоохотлив, новости сообщал так:
- У нас того, это самое. В общем ничего. У соседей трусили.
Тимош опасался, что в непривычной обстановке, тут, на Моторивке, парень
растеряется, по своей нескладности и неуклюжести как-либо подведет, но
Коваль пришелся ко двору, оказался больше дома, чем на заводе, не
приспосабливаясь и не хитря, сразу стал своим. Тетка Мотря только и сказала
соседям.
- Та это ж товарищ Тимошки - и весь паспорт!
Пробыл он до утра, до первого поезда, уехал так же незаметно, как
появился.
Самым важным в этих посещениях была живая связь с заводом, новые
поручения, новое дело. Дело, - Тимош теперь жил только этим. Всякий раз,
когда в военном городке видел он подготовленные маршевые роты, ему казалось,
что в каждом вещевом мешке солдат уносит на фронт заветный призыв:
революция!
Порой вспоминался великовозрастный паренек, мечущийся по переулкам с
листовками за пазухой. Тимош даже не осуждал его - просто не понимал,
далеким все казалось и чуждым, пришло, видно, время перебросить молочный зуб
через плечо.
И все же он оставался самим собою. Все также был порывист и задумчив,
упрям и вспыльчив и где-то в глухих закоулках таился взбалмошный мальчишка.
Были в нем гордость и смелость, самоотверженность и порыв, но все добрые
качества прорастали медленно, как желудь на сухой земле, скрываясь в хрупком
стебле, прежде чем вытянуться петривским дубом.
Бывало в предрассветный час замечтается о судьбах мира, о назревающей
революции, о далеком и родном Питере, думает о воззвании, которое привез
Коваль, и вдруг возникнут перед ним солнечные глаза на бледном лице, девичий
стан и женственное округлое плечо.
Вскочит с постели и уйдет на работу.
Гнал прочь ее образ, самые мысли о ней.
Но не мог забыть, что давно не заглядывал к Любе и что это, разумеется,
не по-соседски.
Как-то, когда совесть с особой настойчивостью напоминала о забытом
соседском дворе, Тимош пригладил чуб перед Наталкиным зеркальцем, одернул
рубаху и направился к двери.
Наталка остановила его.
- Не ходи к ней!
- Это ж почему?