"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

Савву Кудя, и тот, не задумываясь, бросил токарный ради доходной штамповки и
так же, не задумываясь и легко, бросил штамповку ради токарного, когда
механический превратился в снарядный и принялся обтачивать шрапнельные
стаканы.
Люди, подобные Растяжному, Савве и Женьке, заметались, теряя голову, -
всех манила оборонная копеечка; Телятников каждый день обивал пороги главной
конторы, умоляя перевести его на станок.
Вскоре Тимош получил уже свое самостоятельное место. Работа была
несложной, всю подготовку штампов и наладку станка выполнял наладчик. Тимошу
оставалось только равномерной быстро, - непременно быстро, - подавать на
станок железную полосу и нажимать педаль: нажал - деталь, еще нажал - еще
деталь. Так и пошло новое слово: жми, нажимай.
Одна за другой сыпались детали в ящик. Разнорабочие - такие же
мальчишки и подростки, каким еще вчера был Тимош, - подхватывали детали,
ссыпали в большие погрузочные ящики, заколачивали, окантовывали и гнали на
фронт.
Станок Тимоша выбивал пряжки и пуговицы для штанов, но и это было
оборонной работой, и всякий раз, когда деталь падала в железный ящик, он
слышал звон оборонной копеечки.
Где-то умирали люди, горели города, двигались эшелоны и полки. Но
думать, об этом тут, на заводе, за станком, ни Митьке, ни Савве, ни Тимошу
было некогда. Да и других уже охватывал угар, переползал от станка к станку,
дурманя людей, отравляя душу.
- Давай-давай!
И только ночью, когда отдыхало утомленное бешеной работой тело,
пробуждалась неподкупная рабочая совесть, люди стонали и мучились во сне,
проклиная жизнь, хозяев и самих себя.
В первую же получку Женька стал донимать Тимоша:
- Пойдем к девочкам.
- Да ну тебя!
- Не пойдешь?
- Отстань, говорят.
- Не прикидывайся, Все знают, что бегаешь. Сам глазки опускаешь, а
бегаешь. Тебя видели.
- Пошел вон!
Но Женечка не отошел.
- Послушай, - приставал он, - неужели ты можешь без девочек?
- А неужели ты можешь таскаться по всяким?
- Зачем по всяким, - обиделся Женечка, - надо проверять...
К девочкам Тимош не пошел. Но в "Тиволи" он был, шансонеток слушал, в
магазине "Любая вещь" тоже был, купил бумажную манишку, совершенно не нужную
ему, которую потом ни разу не надел, и ненужную булавку из американского
золота.
Деньги звенели в его кармане, верней, не звенели, а хрустели - пошли
уже в ход новенькие военные кредитки; побежали по рукам, наводняя рынок,
теряя цену, бумажки.
Все мысли и чувства отходили на задний план, все вытеснял бесконечный
поток военных деталей, военный заказ, грохот штамповального станка, сутолока
оборонной лихорадки. Тимош втягивался в эту сутолоку, отрава большого
заработка захватывала уже и его. Он выгонял в месяц больше любого заводского