"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

шайбу в любом станке узнавал по голосу, чуть появится слабинка. Лишнее слово
из него вытянуть - никакими клещами не возьмешь.
Сидит, бывало, в своей конуре на галерке, вдруг выскочит на площадку:
- Соловей! - и рабочие уже со всех ног бросаются проверять, где
засвистела трансмиссия, разыскивать "соловья".
Или подойдет к токарю:
- Могила! - это значит, что станок износился вконец и что в хорошем,
настоящем хозяйстве его давным-давно отправили бы на свалку.
Если случался промах в работе, он никогда не говорил так, как привыкли
выражаться в цеху: "И на старуху бывает проруха", а лишь буркнет под нос:
- Старуха-проруха, - и побежит в свою конуру.
Уверяют, когда в городе вспыхнула всеобщая стачка и господа
шабалдасовские акционеры созвали экстренное совещание в кабинете
директора-распорядителя, механик выступил со следующей речью:
- Запела, родная!
Добиться от него чего-либо более определенного не удалось.
Под начало этого человека и предстояло перейти Тимошу.
Неизвестно, кто подслушал и кто разнес весть по цеху, по когда Тимош
вернулся с порожней тачкой, все уже обсуждали новость.
- Чули - дела, - по нонешним правилам!
- Месяц за тачкой побегал, гляди, до станка добежал.
- Я пять год под рукой ходил, за огурцами и сотками гоняли!
- А я моему гаду три раза ведерки на левадку выносил.
Тимош угрюмо выслушивал воркотню стариков, и предстоящее событие
рисовалось ему уже в ином свете.
Озабоченный, хмурый вернулся он домой, не зная, говорить или не
говорить о случившемся, а Прасковья Даниловна первым долгом:
- Ну, как там?
- Про что вы, мама?
- Про что, про что, - нетерпеливо перебила Ткачиха, - сам знаешь.
Тимош глянул на приемную мать и враз все понял:
- Так это вы хлопотали за меня! - Он впервые громыхнул рукой по столу,
правда, нерешительно, ладошкой, но кулак готов был сжаться.
Прасковья Даниловна, сложив на груди руки, в пояс поклонилась
младшенькому.
- Вот спасибо, сыночек. И ты уже вырос, голос подал, - отошла к печи,
оглянулась через плечо. - Ты лучше спасибо скажи - есть кому слово
замолвить. Так бы и пропал. Кому ты нужен!
- Мама, поймите, перед людьми стыдно. Люди указывают...
- А что им указывать? Каждый сам по ведру, а то и по три выкатывал,
чтоб на станок перевели. Потрудись, выйди на левадку - дорожка до самой реки
протоптана. Не одно ведерко выпито!
- Мама, не могу я...
- Что не могу? Украл? Зарезал?
- И вы, мама!
- А что-я? Правду говорю. Ничего плохого не было. Не куплено, не
продано. Батько наш на такое не пойдет, сам знаешь. Вот те, которые на тебя
указывали, те, верно, водкой откупались. А Тарас свое требовал. Да и что
старику оставалось, коли я сказала?
Тимош сидел у стола, опустив голову.