"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу авторашайбу в любом станке узнавал по голосу, чуть появится слабинка. Лишнее слово
из него вытянуть - никакими клещами не возьмешь. Сидит, бывало, в своей конуре на галерке, вдруг выскочит на площадку: - Соловей! - и рабочие уже со всех ног бросаются проверять, где засвистела трансмиссия, разыскивать "соловья". Или подойдет к токарю: - Могила! - это значит, что станок износился вконец и что в хорошем, настоящем хозяйстве его давным-давно отправили бы на свалку. Если случался промах в работе, он никогда не говорил так, как привыкли выражаться в цеху: "И на старуху бывает проруха", а лишь буркнет под нос: - Старуха-проруха, - и побежит в свою конуру. Уверяют, когда в городе вспыхнула всеобщая стачка и господа шабалдасовские акционеры созвали экстренное совещание в кабинете директора-распорядителя, механик выступил со следующей речью: - Запела, родная! Добиться от него чего-либо более определенного не удалось. Под начало этого человека и предстояло перейти Тимошу. Неизвестно, кто подслушал и кто разнес весть по цеху, по когда Тимош вернулся с порожней тачкой, все уже обсуждали новость. - Чули - дела, - по нонешним правилам! - Месяц за тачкой побегал, гляди, до станка добежал. - Я пять год под рукой ходил, за огурцами и сотками гоняли! - А я моему гаду три раза ведерки на левадку выносил. Тимош угрюмо выслушивал воркотню стариков, и предстоящее событие рисовалось ему уже в ином свете. говорить о случившемся, а Прасковья Даниловна первым долгом: - Ну, как там? - Про что вы, мама? - Про что, про что, - нетерпеливо перебила Ткачиха, - сам знаешь. Тимош глянул на приемную мать и враз все понял: - Так это вы хлопотали за меня! - Он впервые громыхнул рукой по столу, правда, нерешительно, ладошкой, но кулак готов был сжаться. Прасковья Даниловна, сложив на груди руки, в пояс поклонилась младшенькому. - Вот спасибо, сыночек. И ты уже вырос, голос подал, - отошла к печи, оглянулась через плечо. - Ты лучше спасибо скажи - есть кому слово замолвить. Так бы и пропал. Кому ты нужен! - Мама, поймите, перед людьми стыдно. Люди указывают... - А что им указывать? Каждый сам по ведру, а то и по три выкатывал, чтоб на станок перевели. Потрудись, выйди на левадку - дорожка до самой реки протоптана. Не одно ведерко выпито! - Мама, не могу я... - Что не могу? Украл? Зарезал? - И вы, мама! - А что-я? Правду говорю. Ничего плохого не было. Не куплено, не продано. Батько наш на такое не пойдет, сам знаешь. Вот те, которые на тебя указывали, те, верно, водкой откупались. А Тарас свое требовал. Да и что старику оставалось, коли я сказала? Тимош сидел у стола, опустив голову. |
|
|