"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора Прошла неделя, еще неделя, Тимош не выдержал и заглянул в знакомый
переулок - высокий частокол из крашеных брусьев, крашеные потемневшие ворота: "Продается коляска" "Продается выезд" "Продается флигель" Все продается! Тимош нашел в себе мужество ни о чем не расспрашивать Зину. Занимался успешней, чем всегда, неплохо уже разбирался в квадратных уравнениях. Дома Прасковья Даниловна все упорней пилила старика за то, что он не хочет устроить сироту на хорошее место. - Сто лет на заводе, начальство перед ним шапку снимает, вся котельня, весь завод на его плечах, - не может он за хлопца попросить. Где это слыхано, парню жениться пора, а он стружку на себе тягает. - Не кланялся и кланяться не пойду. Нехай горбом дорогу прокладывает. Миновал месяц. Зина по-прежнему встречала Тимоша: - Расхворалась наша начальница. Наконец, Тимош увидел ее. Была уже зима, снег завалил двор и цеховые пристройки, работы было по горло, ругни и перебранки хватало, каждому хотелось глотку прочистить в такой хлопотливый день, - так не берет, давай горлом. Тимош уходил с завода отношения с товарищами после вызова в контору испортились вконец. На площади толпились женки, жались к заводским воротам, притаптывая от мороза чоботами, заложив руки в рукава кожушков - Тимош вспомнил, как встретил ее здесь, в кругу рабочих, и от этого она стала еще родней, ближе. Двинулся было привычной дорогой, почему-то вернулся, и на углу столкнулся с "начальницей". Руденко едва успел разглядеть ее в простом платочке, в меховых варежках, раскрасневшуюся на морозе, - она сразу кинулась к Тимошу. - Родненький, родненький мой! - и ничего больше не могла сказать. Он пытался ее успокоить. - Ну, что ты, девочка! Она вдруг откинула голову и внезапно впервые поцеловала - крепко, долго - в губы. - Подумай хорошенько обо всем, что скажу. Только пожалуйста, не отказывай мне, не говори "нет". Лучше ничего не говори. Помолчи и хорошенько подумай. Пойми, это навсегда. Слушай: если ты хочешь, чтобы мы были вместе, если тебе дорога наша любовь, нужно решиться. Так больше нельзя. Я не могу. Мать требует от меня... Не могу - пойми, я жертвую многим ради нас, - всем. Неужели ты не можешь пожертвовать крошечкой, чем-то своим? Ну, говори! Нет, молчи! Не смей, я все вижу. Прощай! - она оттолкнула его и убежала, закрывая лицо платком, наклоняясь вперед, словно пробиваясь сквозь вьюгу. Увиделись они не скоро. После великого поста в пригороде играли свадьбу. Свадебный поезд был разгульный, жених солидный - наверно, старший счетовод или, быть может, даже бухгалтер. Невеста сидела понурясь; под фатой Тимош с трудом разглядел лицо любимой... |
|
|