"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

Прошла неделя, еще неделя, Тимош не выдержал и заглянул в знакомый
переулок - высокий частокол из крашеных брусьев, крашеные потемневшие
ворота:

"Продается коляска"

"Продается выезд"

"Продается флигель"

Все продается!
Тимош нашел в себе мужество ни о чем не расспрашивать Зину. Занимался
успешней, чем всегда, неплохо уже разбирался в квадратных уравнениях.
Дома Прасковья Даниловна все упорней пилила старика за то, что он не
хочет устроить сироту на хорошее место.
- Сто лет на заводе, начальство перед ним шапку снимает, вся котельня,
весь завод на его плечах, - не может он за хлопца попросить. Где это
слыхано, парню жениться пора, а он стружку на себе тягает.
- Не кланялся и кланяться не пойду. Нехай горбом дорогу прокладывает.
Миновал месяц. Зина по-прежнему встречала Тимоша:
- Расхворалась наша начальница.
Наконец, Тимош увидел ее.
Была уже зима, снег завалил двор и цеховые пристройки, работы было по
горло, ругни и перебранки хватало, каждому хотелось глотку прочистить в
такой хлопотливый день, - так не берет, давай горлом. Тимош уходил с завода
усталый, злой. Работа казалась бессмысленной, все кругом безотрадным,
отношения с товарищами после вызова в контору испортились вконец.
На площади толпились женки, жались к заводским воротам, притаптывая от
мороза чоботами, заложив руки в рукава кожушков - Тимош вспомнил, как
встретил ее здесь, в кругу рабочих, и от этого она стала еще родней, ближе.
Двинулся было привычной дорогой, почему-то вернулся, и на углу столкнулся с
"начальницей". Руденко едва успел разглядеть ее в простом платочке, в
меховых варежках, раскрасневшуюся на морозе, - она сразу кинулась к Тимошу.
- Родненький, родненький мой! - и ничего больше не могла сказать.
Он пытался ее успокоить.
- Ну, что ты, девочка!
Она вдруг откинула голову и внезапно впервые поцеловала - крепко,
долго - в губы.
- Подумай хорошенько обо всем, что скажу. Только пожалуйста, не
отказывай мне, не говори "нет". Лучше ничего не говори. Помолчи и хорошенько
подумай. Пойми, это навсегда. Слушай: если ты хочешь, чтобы мы были вместе,
если тебе дорога наша любовь, нужно решиться. Так больше нельзя. Я не могу.
Мать требует от меня... Не могу - пойми, я жертвую многим ради нас, - всем.
Неужели ты не можешь пожертвовать крошечкой, чем-то своим? Ну, говори! Нет,
молчи! Не смей, я все вижу. Прощай! - она оттолкнула его и убежала, закрывая
лицо платком, наклоняясь вперед, словно пробиваясь сквозь вьюгу.
Увиделись они не скоро. После великого поста в пригороде играли
свадьбу. Свадебный поезд был разгульный, жених солидный - наверно, старший
счетовод или, быть может, даже бухгалтер. Невеста сидела понурясь; под фатой
Тимош с трудом разглядел лицо любимой...