"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

- Смотрите, сынок Руденко к нам пожаловал.
Так и промаялся до рассвета. Сквозь сон расслышал пронзительный
заводской свисток. Вскочил - темно, все еще спят. Собрался, краюху хлеба
схватил и к первому гудку был уже на проходной. Никто и не думал встречать
его, никто не окликнул сынка Руденко, никто даже внимания не обратил -
Руденко, так Руденко, мало ли Руденок на свете.
- Забыли про отца, - насупился Тимош.
Однако не все забыли про Руденко, механик литейной, в которую
определили Тимоша, отличался в некоторых случаях великолепной памятью.
Работал он раньше на паровозном, потом, напуганный недовольством рабочих,
вынужден был перейти на шабалдасовский. Едва Тимош переступил порог литейни,
мастер подозвал к себе новичка:
- Нечего тебе делать в дворовой бригаде. Будешь при конторе.
Тимош не сразу понял, чем это грозит. Он все еще мечтал о станке.
Однако у механика был свой план насчет Руденко: печурки в конторе, кокс,
метла, ящики с мусором, литье для кладовой - старший, куда пошлют.
У Тимоша сразу оказалось сто начальников. Механик - начальник,
табельщик - начальник, кладовщик - начальник, конторская прыщавая крыса - и
та начальник. Кинет с верхней площадки картуз - подыми. Бросит алтын - беги
в лавочку за огурцами.
Парню скоро шестнадцать, а он на побегушках, и каждый в морду плюет.
Дома спросят:
- Ну, как, Тимош, на заводе?
- Ничего, - и забьется в угол.
Однако больней всего было равнодушие окружающих, равнодушие своих же
рабочих людей, - пройдут мимо и не глянут, хоть пропади.
"Что за люди собрались на этом проклятом шабалдасовском?" - угрюмо
думал Тимош. Все они казались ему на один лад, безразличными и одинаковыми,
забитыми нуждой, подавленными страхом потерять место.
Однако мало-помалу научился он спокойнее, внимательнее приглядываться к
окружающему, видеть жизнь по-настоящему, а не искаженной обидой и
самомнением, видеть людей такими, как есть. Запомнился ему обыденный,
незначительный случай.
Был в литейне старик шишельник Степан Степанович, маленький,
седенький - короткая щетинистая бородка порыжела, куцый кожушок,
подпаленный, заплатанный сверху донизу, под рукавом заплаты отрываются и
висят. Забитый, сутулящийся, простуженный, безответный - он более походил на
запечного деревенского старика, чем на мастерового. Но работал отлично,
никто лучше формовочную землю не знал, не только свое дело безукоризненно
выполнял, но еще и формовщикам помогал советом, а то и мастера надоумит при
отливке новых деталей. Вечно он, сгорбившись, согнувшись в три погибели,
копается, головы не подымет, как мужик в земле. Не видит, не слышит, не
знает ничего, кроме работы. Дни и годы проходят мимо, а он все такой же
седенький, все такой же тихонький, спорый.
Однажды механик налетел на Тимоша - вакса ему потребовалась. А
мальчишке, как говорится, дошло уже до края, стоит, голову упрямо опустил, с
места не сдвинется.
- Ну! Молчит Тимош.
- Ну, что молчишь? Или недоволен чем-нибудь?
Не поднимает головы парень. Сверлит его глазами механик, не знает, с