"Митчел Сканлон. Пятнадцать часов" - читать интересную книгу автора

не прошло, аромат этой еды теперь будет навсегда связан для него с чувством
глубокой печали.
Стол в кухне был уже накрыт для ужина, с расставленными тарелками и
столовыми приборами. Когда он прошел мимо стола к раковине, он вспомнил, как
вернулся с полей два дня назад и нашел родителей, ждавшими его на кухне,
между ними на столе безмолвно лежал пергамент с черными краями - повестка о
призыве на военную службу. Сразу он увидел, что родители плакали - их глаза
были красными и мокрыми от горя. Ему не нужно было спрашивать о причине их
слез. Их лица и изображение Имперского орла на пергаменте сказали ему все.
Сейчас, проходя мимо стола, Ларн увидел тот же пергамент, лежавший
сложенными вдвое на одном из кухонных шкафов. Отвлекшись от своего
первоначального намерения, он подошел к шкафу. Взяв пергамент и развернув
его, он еще раз прочитал слова, написанные под официальным заголовком.
Граждане Джумаля IV,- говорилось в пергаменте, - возрадуйтесь! В
соответствии с Имперским Законом и своею властью ваш Губернатор отдал приказ
о наборе двух новых полков Имперской Гвардии из числа его подданных. Кроме
того, он приказал тем, кто призван в эти новые полки, явиться со всей
поспешностью, чтобы они могли без промедления начать боевую подготовку и
занять свое место среди Святых и Праведных Армий Благословенного Императора
Всего Человечества.
Дальше в пергаменте шел список имен тех, кто был призван, описание
деталей процесса рекрутского набора и особенно подчеркивались наказания,
ожидающие тех, кто не явится на призыв. Ларну не нужно было читать
остальное - за эти два дня он прочитал пергамент так много раз, что помнил
все наизусть. Но все же, несмотря на это, словно не в силах прекратить
ковырять струп наполовину зажившей раны, он продолжал читать слова на
пергаменте.
- Арвин? - он услышал позади себя голос матери, нарушивший ход его
мыслей. - Ты напугал меня, стоя здесь так. Я не слышала, как ты вошел.
Обернувшись, Ларн увидел мать, стоявшую рядом с ним, в руках она
держала банку с семенами кьюдин, а глаза ее были красны от недавно пролитых
слез.
- Я только что пришел, мама, - сказал он, чувствуя странную
растерянность, и положил пергамент на место. - Я закончил работу и подумал,
что надо бы помыть руки перед едой.
Несколько секунд его мать стояла и тихо смотрела на него. Встретившись
с ней взглядом в стесненном молчании, Ларн понял, как трудно ей сейчас
говорить с ним, когда она знала, что завтра потеряет его навсегда. Это
придавало каждому слова глубокую значимость, делая трудным даже самый
простой разговор, зная, что в любой момент единственное неудачно выбранное
слово могло выпустить мучительную волну горя в ее душе.
- Ты снял ботинки? - спросила она наконец, пытаясь укрыться от боли за
банальным разговором.
- Да, мама, я оставил их в прихожей.
- Хорошо, - сказала она. - Тебе лучше почистить их сегодня, чтобы быть
готовым назавтра... - при этом слове мать замолчала, ее голос словно
прервался, она закусила нижнюю губу и закрыла глаза, как будто сопротивляясь
вспышке боли. Потом, отвернувшись, чтобы он не мог больше видеть ее глаза,
она снова заговорила.
- В любом случае, ты можешь почистить их позже, - сказала она.- А